— Вроде цветов, которые, если их полить сразу, поднимают бутоны,
а если упустить момент — засохнут навсегда, — прошептала я,
припомнив наши с Майей анютины глазки.
— У нас дома в саду есть розовые кусты, — задумчиво сказал
Эдвин. — Их сажали мои родители, ещё до войны, а дедушка с тех пор
ухаживает за ними. Если ты любишь цветы, то они понравятся
тебе…
— Разве есть девушки, которые не любят цветов? — удивлённо
спросила я, не прерывая исцеляющего заклинания: прозрачная
золотистая дымка струилась с моих пальцев на обожжённое почти до
самой кости плечо Рика.
— Даже в нашем отряде такая есть, — усмехнулся раненый маг. — Ни
цветов, ни мужчин…
Я была уверена, что он нарочно сказал это погромче, чтобы
поддразнить Нору. И это было излишне: волшебница и без того то и
дело бросала на нас с капитаном пронзительные взгляды. Эдвин делал
вид, что ничего не замечает, но я обострившимся восприятием
предчувствовала назревающий взрыв. За ужином все забинтованные и
обмазанные заживляющей мазью воины вновь оживились и принялись
обсуждать подробности дневного сражения и гадать, каким образом
знак Гильдии призывателей мог оказаться со стороны мира живых без
своего обладателя.
— Лично я думаю, — едва прожевав, заявил беловолосый Аксель, —
что они теперь нарочно будут дырки проделывать и демонов в наш мир
запускать. В отместку за то, что Орден им причинил.
— И какой резон проделывать дырки в глухом лесу, где лишь
Стражи, Хранители да редкие дикари и пробегают? — отозвался другой,
крепкий мужчина, даже за столом придерживающий рукой верный
двуручный меч. — Хотели бы отомстить, устроили бы дырищу в Железной
крепости, у Вольдемара под носом!
— Может, беглец какой по Ничейным землям шастал и обронил свой
амулет, — предположили с другой стороны стола.
Нора не поднимала головы от тарелки, но я видела, что она всё же
слушает все рассуждения товарищей по отряду. Эдвин тоже молча жевал
и время от времени тепло касался моего локтя, будто ему важно было
чувствовать, что я нахожусь рядом.
— Что скажешь, Рик? — спросили наконец мага.
Он отхлебнул горячего отвара из кружки, утёрся рукавом, и я с
удовлетворением отметила, что к нему возвращается живой
румянец.
— А я считаю, что призыватель был на этой стороне. При помощи
ключа он приоткрыл завесу, а тени ринулись оттуда и сожрали его
подчистую. Вряд ли мы узнаем, для чего он пытался их призвать и по
какой причине они не стали слушаться. Вы сами видели, что за твари
нам сегодня попались.