— Час от часу не легче, — Старкад смачно сплюнул под ноги и с
интересом проследил за Изаром. Тот только что извлёк из его котомки
небольшой кусок валеного мяса и пытался разделить находку между
остальными. Кто‐то отказывался, а кто‐то благодарно принимал
угощение. — Дорога‐то хоть есть? — он шумно сглотнул слюну и отвёл
взгляд в сторону.
— Есть, — ткнул пальцем в карту, — обозначена на карте, — как‐то
совсем без энтузиазма ответил Илиодор. — Но на протяжении всего
пути снова ни одного жилого поселения, да и не знаю, стоит ли
доверять самой карте. Боюсь даже предположить, сколько ей лет. Одна
лишь надежда, что в болотах столько нечисти да нежити не будет,
сколько бродит по местным окрестностям.
— Ну, тогда надо поспешать, — скомандовал Старкад, поднимаясь на
ноги и всматриваясь в болота, к которым они сегодня вышли рано
утром после очередной беспокойной ночи и возле которых вынуждены
были сделать привал. — Надо бы до вечера пройти как можно больше.
Глядишь, там и окраина этих самых болот нарисовалась бы.
Собрались быстро. Взобрались на лошадей и подошли к указательным
столбам, оповещающим добрых путников о том, что впереди топь.
Остановились. Переглянулись и шагнули на зыбкую почву. Воздух был
тяжёлым, сырость пробиралась под одежду, а под ногами животных
противно чавкала жижа. Разом стихли разговоры. Дорога была чётко
обозначена и не вызывала затруднений в прохождении. По мере их
продвижения вглубь менялся ландшафт, а вместе с ним и окружающая
растительность. Трудности начались, когда опустились сумерки и
серой дымкой пополз туман. Он крался, собирался небольшими
облачками по кочкам, прятался за низкорослыми кустиками и как будто
неотступно следовал за путешественниками.
— Ох, не нравится мне всё это, — тихо проговорил Изар,
приподнимаясь в стременах и внимательно вглядываясь в обрывки
тумана, беспорядочно плывущие позади. Издал удивлённый возглас,
когда увидел, как они сомкнулись в плотную непроницаемую стену,
полностью закрывая обзор на дорогу, по которой они шли.
— А кому это может понравиться? — Старкад не стал оборачиваться,
чтобы посмотреть, о чём говорит юноша, а лишь пришпорил лошадь. —
Так, ребятки, двигаемся! — а у самого на щеках заходили желваки.
Видно было, что старый оборотень взволнован до предела. — С того
момента как мы вошли в эти проклятые болота, не могу отделаться от
чувства, что за нами наблюдают, — он ни к кому не обращался, просто
высказал вслух то, что чувствовали все остальные.