Усевшись рядом с больным, я неспешно
начал расспрос, и похоже, гепатитом здесь не пахло, зато при
пальпации живота в проекции желчного пузыря было явное раздражение
брюшины.
«Плохи дела, — думалось мне, —
интоксикация, пожилой возраст, капельниц у меня нет, эфирный
наркоз, все одно к одному, умрет на операционном столе, скорее
всего».
Антоний проницательным взором как
будто читал все сомнения написанные у меня на лице:
— Давай рассказывай, Сергий, что ты у
меня наглядел?
— Владыко, плохи дела у тебя. Есть
под печенью желчный пузырь, так вот полон он камней, и один камень
выход из пузыря закрыл, если этого пузыря не снять, то он лопнет —
и вскоре умереть придется.
Митрополит пожевал пересохшими губами
и произнес:
— Ну, а ты, раб божий, что можешь
предложить?
— Владыко, могу я предложить снять
этот пузырь, только болезнь ослабила тебя, и от дурман-водки моей
можешь ты не проснуться.
Антоний поднял глаза на
окружающих:
— Все слышали, что Щепотнев говорил?
Так вот думаю я, что лучше от дурман-водки не проснусь, а если
Господь решит, что жить мне еще нужно, то жив буду. Давай, лекарь,
делай свое дело.
Через три часа митрополит уже
раздетый лежал, привязанный к операционному столу, у меня в
больничке. Все подворье было заполнено монахами, которые молились и
крестились за здравие Антония. А отец Варфоломей уже служил
внеочередную службу в забитой до отказа домовой церкви.
Ну, вот пришел час первого настоящего
испытания для меня и моих помощников. Сегодня их у меня было пять
человек, стоявших в холщовых балахонах и масках. По моей команде
один из них начал давать наркоз. Второй лекарь стоял рядом с
подобием мешка Амбу, сделанного из тонких рыбьих шкур. Третий
контролировал пульс и частоту дыхания, а четвертый и пятый
ассистировали мне. Операционное поле было уже отграничено и
обработано йодом.
Я мысленно перекрестился и начал
разрез. Выдрессировал я своих помощников хорошо: не успел протянуть
руку — как в ней уже был иглодержатель с иглой и ниткой. Быстро
перевязав сосуды и просушив рану, я открыл брюшную полость и вручил
расширители одному из ассистентов.
Дальше я все делал как на автомате —
выделение пузырного протока, его перевязка, перевязка пузырной
артерии, и только коротко прошипел сквозь зубы, когда мне дали в
руку иглодержатель с шелком,