И значит, все, что ты делаешь, по
воле Господа нашего, и где нам, смертным, с нею спорить. Посему не
будет у меня к тебе претензий никаких больше.
Вижу я, как после того, как ты
царским лекарем стал, великий государь здоровьем лучше сделался,
все об этом говорят. Но и врагов ты этим приобрел себе немало. Если
я, бог даст, поправлюсь, приезжай ко мне, длинный разговор у нас с
тобой будет. А сейчас я пока не могу ничего говорить, устал я, — и
он взглядом показал на развесивших уши монахов.
За эти дни я не имел возможности даже
посмотреть, что делается у Кузьмы. Когда же я наконец нашел время и
пришел в мастерские, он со смущенным видом достал с полки какую-то
медную штукенцию и протянул мне. Только я хотел спросить, что же
это такое, как понял, что это — зажигалка.
Да, эта зажигалка нисколько не
напоминала моих изящных рисунков. Грубо спаянная емкость для
бензина с торчавшим фитильком и приделанная к ней конструкция с
большим колесиком, с видневшимся под ним кусочком обточенного
квадратом кремня.
Кузьма извиняющимся тоном сказал:
— Сергий Аникитович, все
перепробовали, парень аж руки о кресало стер, ничто, кроме кремня,
не искрит. Вот и сделал я кремень поменьше.
Он ловко крутанул большим пальцем
колесо, и из-под него брызнула целая куча искр, и фитиль загорелся
синеватым пламенем.
— Не знаю, — продолжил он
извиняющимся голосом, — нужна ли будет кому такая забава. Ведь
ежели куда ехать, надо и бутылку с вашим бензином везти.
— Ну, и совсем не обязательно, —
возразил я, — вон у тебя емкость какая большая, быстрее кремень
сотрется, чем бензин кончится. И смотри, ты в дождь попробуй в поле
костер разжечь — трут сухой где найдешь? А такой зажигалкой
запросто. Так что давай сделайте дюжину, я для начала подарю
несколько, а там посмотрим, будут брать — будем и делать. Вот
только нужно кое-что доработать, чтобы огонь ветром не задувало, да
и крышка нужна к ней, я тебе ее сейчас нарисую.
— Погоди, Сергий Аникитович, —
остановил меня Кузьма, — вот посмотри, — и он достал с полки
микроскоп, который пылился там уже почти все лето. — Сделал я
наконец все. Теперь принимай работу.
Я смотрел на бронзовый микроскоп и
даже не знал что сказать. Быстро схватив предметное стеклышко из
коробки, где они лежали уже пару месяцев, я капнул на него воды и
положил на столик над конденсором, повернул зеркальце, чтобы оно
направляло солнечный свет на препарат, и приник к окуляру, движение
винтом — и вскоре увидел мелькание простейших в толще водной
глади.