- Если туман к воде жмётся,
расползается по поверхности – то да. А нынче – везде туман, почти
до самого неба достал, закрыл звезды.
- В дождь купаться нельзя...
водянихи повылезут, станут распутывать волосы… - вдруг
заявлял дед. И пока мы переваривали эту информацию, вставал, уходил
проверять донки.
- Деда, дед! Что за водянихи такие? Расскажи! Это
русалки? - выспрашивали пацаны. – Или мавки?
Дед только головой качал:
- Сказано вам – водянихи!
Волосы у них длинные, перепутанные – обрезать невозможно, а
расчесать трудно. Вот они и рады случайному прохожему, просят
помочь с волосами управиться.
- И что такого?
- А то, что нельзя! Опасно это. От
нечисти человеку добра нет. Если в их лапы попадет кто – сгинет.
Редким счастливчикам вырваться удается, да и те после блажные
становятся. Был у меня когда-то приятель, рыбачили вместе…
Дед замолкал, скручивая очередную
папиросу. Седая курчавая борода его лохматилась, отсвечивала
розовым в отблесках пламени.
- И что, дед? Рассказывай, давай!
- Да ничего. Был приятель да сплыл.
Теперь он в своем мире обитает, куда людям доступа нету. Телом
здесь, а разумом – там. С невидимыми дружбу водит.
После этих слов я вспомнил об
угощении, оставленном в сторонке и, обернувшись, вздрогнул – миска
была пуста!
Дед заметил и усмехнулся:
- Съели. Уха, она всем по нраву.
- Кто съел?
- Они. Поселенные люди.
- Да где ж они? Почему мы не
заметили?
- На то они и поселенные,
что заметить их невозможно. Невидимые для человека.
- Дед, а нас они видят?
- А то! Ещё как видят! И напроказить
могут, и напугать! Поэтому я завсегда с ними делюсь, угощаю.
Незавидная им доля выпала.
Отчего-то мне становится знобко,
дрожь медленно расползается колючими иголочками по спине. И
непонятно от чего – то ли от ночной стылости, то ли от
подступившего страха.
Поселенные люди
представляются мне похожими на жердяя, с картинки в книжке
русских сказок. Длинные, тонкие, они окружают нас со всех сторон,
опасаясь переступить границу, очерченную светом от костра. И
смотрят, смотрят…
Пацаны притихли, уселись плотнее.
- Не бойтесь, они нынче добрые, -
посмеивается дед. - Угощение приняли, значит проказить не
станут.
Туман подобрался почти к самому
костру, вздыхал, потрескивал, шуршал. И лишь жар от пламени не
давал ему окончательно дотянуться до нас, запутать в зыбкой водяной
взвеси.