Так вот. Слазил Петька в ведьмин сад благополучно, виртуозно
просто слазил! Замечен никем не был, яблок нарвал немного, ничего
не испортил, ни потоптал. Старушонка в это время на рынке с цветами
сидела - приторговывала ими время от времени и понятия не имела об
этом его... визите.
Но уже на следующее утро повстречал Петька бабу Адю возле
собственного дома. Словно нарочно она его там поджидала. Петька
поздоровался и мимо прошмыгнул, а она некоторое время постояла,
вслед ему посмотрела да пожевала сморщенными губами невысказанные
слова.
И попал Петька! Стало с того момента происходить с ним
непонятное.
Каждое утро теперь спешил он к домику ведьмы, чтобы сопроводить
ту на рынок. Старуха шла налегке, а Петька, согнувшись, тащил два
больших ведра, наполненных огромными букетами георгинов. Баба Адя
выращивала их во множестве на продажу.
После возвращался назад и возился в огороде – поливал, рыхлил,
подвязывал. Ходил Петька мрачный, на наши расспросы не отвечал,
отмахивался только досадливо. Генка, брат его, тоже попритих, гулял
без настроения, жаловался, что Петька с ним не делится ничем,
молчит, а если очень приставать – только злится.
Ванюшины-старшие в это время отдыхали где-то, за братьями
приглядывала баба Груша. Вот она-то сразу смекнула, в чём дело:
– Чем ты Нюрке напакостил, ирод? Спасибо скажи, что она на тебя
наговор пострашней не наложила, подобрела, знать,
к старости.
После на нас прикрикнула:
- Чего рты раззявили? Повинность Петька отбывает, плату за
озорство необдуманное.
А когда Генка заикнулся робко, чтобы попросила она у бабы Ади за
Петьку – шикнула, что за свои поступки отвечать нужно, да и наука
впредь не только ему, а всем.
Отработал Петька ровно две недели. И после появился у меня с
утра вместе с Генкой – хоть и взъерошенный, в растрёпанных
чувствах, но уже оттаявший, прежний. Рассказывал взахлеб о
произошедшем, не мог никак успокоиться.
– Вы прикиньте, пацаны, я же всё понимал. Всё! Не хотел
поддаваться, но ноги сами к бабкиному дому вели! Как будто меня
запрограммировали, вроде робота. И ведь она мне слова не сказала за
всё время! Ни слова не произнесла! Я откуда-то знал что делать, в
голове само всплывало, вроде команды! Дела-а-а… - не переставал
поражаться Петька, да и мы вместе с ним.
- А ещё, пацаны, у неё там странно! Мерещится всякое, - шептал
поминутно оглядываясь Петька. - За домом скамейка, а сбоку от неё
чурбаки деревянные, с полметра. Я раз решил передохнуть и присел на
минутку. Поворачиваю голову, а вместо чурбаков – фигуры, похожие на
филинов или сов с ушами. Искусно вырезанные, блестящие, как лаком
покрытые. И повёрнуты в мою сторону,