Да он издевается! Эйрих едва не
прибил лекаря на месте. Давно пора обзавестись нормальным
врачевателем, да только где его взять. Никто по доброй воле не
поедет в Морабатур.
— То, что девушка жива, я догадался
сам, — проворчал Эйрих. — Еще что-то можешь сказать. Почему она не
приходит в себя? Почему не стареет? Что с ней?
— Сие мне неведомо, — развел руками
лекарь. — Я предлагаю подождать. Рано или поздно княжна либо
очнется, либо умрет.
Эйрих смотрел на лекаря, силясь
припомнить, за что держит его в замке и почему не должен немедля
свернуть ему шею. Кажется, он хорошо разбирается в детских
болезнях. На той неделе вылечил сына поварихи от коклюша. Совершил
практически чудо. Пришлось признать, что он бывает полезен. Только
это и спасло ему жизнь.
— Свободен, — он махнул рукой, и
лекаря как ветром сдуло.
Сам Эйрих задержался в комнате
княжны. Пододвинул кресло к кровати и просидел так до глубокого
вечера, надеясь, что девушка придет в себя. Ожидание изматывало
сильнее тяжелой физической работы. Он сходил с ума от беспокойства.
Из головы не выходили слова лекаря: или очнется, или умрет. Как
узнать, что будет с Касильдой? Чем ей помочь? Пожалуй, во всем мире
лишь одно существо в состоянии дать ответы на эти вопросы –
Эсфер.
Можно связаться с Шаром ментально, но
на мысленный разговор уходит много сил. Максимум получится
перекинуться парой фраз, для полноценного диалога этого мало.
Придется навестить Эсфера.
Приставив к княжне охрану и велев
немедленно докладывать об изменениях в ее состоянии, Эйрих
отправился в свой кабинет. Там он сдернул покров с Шара.
— Ты все знаешь, — осведомленность
Шара не вызывала у него сомнений. — Говори, что с княжной. Почему
она жива?
— Ты как будто этому не рад, —
заметил Эсфер.
— Разумеется, рад, но она не приходит
в себя. Точно впала в летаргический сон, едва дышит и бледна. Как
вывести ее из этого состояния?
— Быть может, поцелуем любви?
— Не ерничай. Дело серьезное.
— Прости, — вздохнул призрачный
голос. — Но мы ничем ей не поможем. Княжна должна очнуться сама.
Или нет.
— Ты говоришь загадками, — Эйрих
приблизился к постаменту, на котором стоял Шар, и взялся руками за
стойку. — Ты знаешь: я этого не люблю. Скажи, что тебе известно,
или, клянусь, я разобью тебя.
— Подожди, не кипятись! К чему
крайние меры? Я всегда рад помочь. Что ты хочешь услышать?