– Что и
говорить! – подтвердил отец Варлаам, обсасывая запачканные в меду
нечистые пальцы. – Лошадь – первая статья в хозяйстве.
С этими
словами он потрепал по гриве запряженную в телегу саврасую
клячу.
– Ну, все,
– сказал Фрязин, проверив, хорошо ли уложено добро на возу, –
сейчас запалим тут все и – с богом!
– Стойте! –
у Максима вдруг внутри все похолодело. Он вспомнил, что оставил в
келье «Смерть Артурову».
Бросился
туда бегом, открыл сундук, положил книгу в кожаную сумочку,
найденную в келье отца-игумена. Подумал секунду, не взять ли другие
книги, божественные. В итоге решил забрать. Не уверен он был, что
еще хоть раз в жизни откроет Псалтырь, но жечь Божескую мудрость –
последнее дело. Кое-как вынес всю стопку, водрузил на воз. Туда же
положил образ со стены. Другие образа он в кельях и в церкви
поснимали и положил за монастырскими воротами. Ему не увезти – так
пусть хоть не сгорят, может, подберет кто. Стеша, наблюдавшая за
ним, подошла к стопке, вынула небольшую ладанку, спрятала в
карман.
– Ну,
теперь запаливай, отец Варлаам, кутья наша всю святость из обители
вынес.
Поп-стрелец, словно только того и ждал, зашел в одну
из келий, снял за стены лампаду, перекрестился, запалил солому,
заблаговременно сложенную возле частокола, и через считанные минуты
вся обитель уже жарко пылала, чадя черным дымом. Пылала и церковь
со сложенными в ней телами монахов, почерневшими и
страшными.
Максим
смотрел на огненное зарево, раскрыв рот и беззвучно шепча
молитву.
– Ну что,
кутья? – усмехнулся Фрязин, хлопнув его по плечу. – Доведем тебя,
так и быть, до Ржева, а там, глядишь, прокормишься Христа ради.
Авось, прибьешься еще к какой обители.
– Да какая
я тебе кутья?! – вскричал вдруг Максим неожиданно для себя самого.
Он весь дрожал, сжав кулаки. Все ужасы этого долгого дня словно
сорвали какую-то цепь у него внутри. – Я Максим Заболотский,
потомок князей на Смоленске, Рюриковой крови! Мой отец либерею
государеву ведал, с посольством к королеве в Лондон ездил! А твой
кто был отец?!
– То-то ты,
братец, в заштатной обители, в глухом лесу полбу щами закусывал, –
усмехнулся отец Варлаам. – Сразу видать княжьего сы…
– Погоди,
Варлаам, – оборвал его Фрязин. – Как ты сказал,
Заболотский?
– Да,
Заболотский. – ответил Максим твердо. – Романа Заболотского
сын.