Одна Стеша,
хмельного не пившая, сидела обычно где-нибудь в уголке да то и дело
смущенно усмехаясь на какую-нибудь особенно сальную историю.
Стесняться ее никому в компании как-то в голову не приходило:
видно, до того уж она была похожа на парня, что ее за парня и
держали.
Однажды уже
зимой, под вечер, сидели Максим со Стешей в избе Максимовой одни.
Мина в ту пору уехал в город прикупить кое-чего для кузницы. А
поскольку путь до города был неблизкий, да еще и по занесенным
снегом дорогам, то у Максима было два дня свободных от занятий.
Нет, совсем он, конечно, свое учение не забрасывал – беганье по
утрам да лазанье по Мининым препятствиям давно вошло у него в
привычку, но драться на свинцовой чушке было не с кем.
Разговор
зашел у них про отца Варлаама: Максим все никак не мог в толк
взять, отчего поп в лесу живет, да откуда в нем такая
смелость.
Тут Стеша и
рассказала, что от матери слышала: был когда-то отец Варлаам
протопопом в Москве, да чуть ли не в Покровском соборе служил, у
самого царя на виду. Была у него тогда жена, и детишек много –
пятеро, что ли. И уже тогда он, сказывают, большим был любителем
хорошо поесть.
А тут
однажды решил государь наказать окольничего Бутурлина - за
казнокрадство ли, или за какую непочтительность – неведомо. И
наказал тем, что жену его повесил у него же на воротах и не велел
снимать, так под ее висящим телом и ходить. А окольничий запрет
этот нарушил, тело женино с перемета снял да послал за попом, чтобы
ее отпеть, как полагается. И сколько ни искали его слуги попа,
никто не соглашался. Один только отец Варлаам согласился, хотя жена
его на коленях выла, умоляла не делать этого.
Ну, а Иван
Васильевич, как узнал о таком, повелел окольничего зашить в
медвежью шкуру и затравить в поле псами, а отца Варлаама – сварить
заживо в кипятке. Вот только потом отчего-то помиловал он попа: не
то митрополит за него заступился, не то какой-то юродивый. Только
повелел царь с поповского сытного места Варлаама согнать, и не
принимать никуда, даже деревенским попом.
Остался
тогда Варлаам без гроша в кармане, из дома его опричиники выгнали,
ходил он со всей семьей по Москве и питался Христа ради, да многие
даже и подавать ему боялись, точно он зачумленный. Решил тогда
Варлаам распустить всю семью по монастырям, но тут случилось в
Москве поветрие. Да не упырное, а обычное: не то чума, не то оспа.
Ну, и голодные его дети да жена все тогда и померли, а он, вот,
остался да в скором времени встретил Фрязина.