После лесной тишины Иду и Глеба оглушил шум
крупной деревни, которая, судя по всему, в скором времени готовилась
стать городом. Крепостную стену только начали возводить: несколько строителей
в серых рубахах заливали смесь в деревянные формы, тогда как другая
группа вынимала уже готовые длинные глиняные кирпичи и выкладывала их
на фундамент. У въезда в селение на дороге теснилось
с десяток телег, гружённых клетками с курами, загончиками
с печальными свиньями, блеющими овцами, тяжёлыми сундуками, душистым
сеном, и холщовыми мешками, набитыми до отказа репой. В воздухе
царили запахи ядрёного пота, навоза и крепкий мат: все возницы,
приподнявшись на повозках, бранились, потрясали крепкими кулаками и грозили
кому-то далеко впереди. Протиснувшись между обозами, друзья пробрались
к началу очереди. Войти без платы им посчастливилось благодаря ссоре купца
со стражниками: первый, красный от гнева, возвышаясь на телеге,
плевался и орал на них, обвиняя в непомерной алчности
и стращая близким знакомством с самим старостой. Те же,
увлёкшись перебранкой и упражнениями в изобретении самых страшных
ругательств, безуспешно пытались достать торговца, то и дело забавно
подпрыгивая и грозя копьями. Ида и Глеб решили не мешать людям
развлекаться, и незаметно проскользнули мимо купеческих телег,
перегородивших всю дорогу.
Грохот, вопли, стук и лязг металла навалились
на приятелей со всех сторон: где-то кузнец колотил
по наковальне, по деревянной мостовой, усыпанной гнилым сеном, совсем
рядом простучал дробный конский топот — кто-то пронёсся в сторону
ворот, откуда-то из глубины, скорее всего, с рынка, доносились
призывные крики торговцев. Узкие, кривые улочки, вились между бревенчатыми
домами с окнами, затянутыми бычьим пузырём. За кривыми заборами глухо
лаяли псы и гоготали гуси, скрипнула калиткой женщина с коромыслом,
плеснув водой на доски, куда-то промчался босой мальчишка с тяжёлым
мешком на плече, двое бородатых мужчин в расшитых рубахах,
перепоясанных красными кушаками, вальяжно вышагивали, скрипя
новыми сапогами.
Обогнав румяную женщину с большой корзиной,
друзья отправились вверх по широкой, очевидно, главной улице, окружённой
крепкими дворами с высокими воротами. Они остановились у низкой
приземистой избы, которая уходила глубоко в землю. Под крышей виднелась
деревянная дощечка с криво намалёванными красными буквами: «Корчма».
Из широкой трубы валил дым.