– Возвращаемся? – спросил Маршан.
Она кивнула.
Жюли встретила их горячим отваром из
душистых трав. Она ни о чём их не спрашивала – всё было понятно и
без слов.
– Не представляю, как вообще кого-то
можно там найти. Уверен, эти коридоры были прочесаны уже много
раз.
Фернан высказал то, о чем думала и
сама Амели.
– Он прав, Жюли, – подтвердила она. –
Если Грета не подаст нам знак, мы не сумеем их найти. И там ужасно
холодно!
Горничная заплакала.
– Завтра мы попробуем снова! – упрямо
сказал Фернан. – Только оденемся потеплее.
Но оба они уже понимали, что поиски
бесполезны. Только не решались сказать об этом Жюли.
Когда горничная ушла, Фернан позволил
себе развалиться в кресле.
– Эм, придумай что-нибудь! Ты же,
вроде бы, ведьма!
В голосе его была насмешка, но Амели
не обиделась. Меньше всего она чувствовала себя сейчас ведьмой. А
какой самонадеянной она была, когда спускалась в подвал! Думала,
стоит ей только там оказаться, как она тут же ощутит магию
маленькой принцессы и сразу поймет, в какую сторону идти.
Воображала, что она сильнее королевских магов, которые уже много
дней безуспешно рыскали там.
Более того, наверняка принцессу искал
и сам герцог Ламанский. И если уж он со своей драконьей сущностью
не смог почувствовать маленькую драконицу, то что говорить про нее
– ведьму-недоучку?
Она заплакала. Фернан тут же вскочил
с кресла и оказался рядом с ней.
– Эм, ну что ты? Я же пошутил.
Признаю – шутка оказалась неудачной.
А слёзы всё лились и лились. Фернан
провел рукой по ее щеке.
– Эм, не плачь! Мы обязательно их
найдем. Не знаю как, но найдем.
А она выдохнула прежде, чем успела об
этом подумать:
– Поцелуй меня, пожалуйста!
И сама испугалась того, что
сказала.
– Ого! – удивился он. – А мне не
отрубят за это голову?
Но уже через секунду она
почувствовала его губы на своих губах.
За свои двадцать три года она
влюблялась дважды – о первой влюбленности она вспоминала с горьким
недоумением (нет, ну надо же было быть такой дурой?), о второй – с
затаенной грустью. И то, что она испытывала к Фернану сейчас,
назвать любовью было невозможно.
Она не хотела чего-то большего. Ей
вполне достаточно было вот этого, почти дружеского поцелуя –
лёгкого как взмах крыла мотылька.
И она впервые подумала – как всё-таки
хорошо, что он отправился в Анагорию вместе с ней. Пусть даже она в
него не влюблена. Пусть даже он в нее не влюблен.