Ее не было не больше получаса, но
когда она вышла из лабиринта, она была не похожа на саму себя. На
щедро напудренных щеках видны были дорожки слёз, еще недавно
идеальная прическа растрепалась, а в глазах застыл страх.
Она вышла на лужайку, шатаясь, но
едва осознала, что экзамен окончен, как вытянулась в струнку и
подняла свою красивую голову. На соперниц она уже смотрела с
заметным превосходством. Им еще только предстояло познакомиться с
лабиринтом.
Настал черед Амели.
Внешне лабиринт не выглядел большим,
но стоило оказаться внутри, и зеленый коридор показался
бесконечным. Первые несколько шагов дались легко, но как только она
сделала первый поворот, и за спиной уже была зеленая стена, а
голоса с лужайки уже не доносились, вдруг сдавило виски и стало
трудно дышать.
Не известно почему, но она вдруг
вспомнила детство. Ей было лет пять, когда она заблудилась во время
праздничного шествия в Эстене. Она отстала от старшей сестры,
свернула с центральной улицы в незнакомый переулок, потом – еще в
один. Когда она осознала, что рядом никого нет, то бросилась
бежать. Споткнулась, упала, поранила коленки о булыжную
мостовую.
По обе стороны высились дома, тогда
показавшиеся ей огромными. И вот так же было тяжело дышать. Она
закричала, заплакала. Никто не откликнулся – все жители были в
центре Эстена, на площади.
С тех пор прошло восемнадцать лет, но
ужас, охвативший тогда её, она помнила до сих пор.
Почему она подумала об этом сейчас?
Между этими ситуациями не было ничего общего. Тогда она была
ребенком и имела полное право паниковать.
На смену одному воспоминанию пришло
другое, пятилетней давности. Она в Ницце. Ночью. На незнакомой
улице в незнакомом районе. И пьяный парень в темной майке и рваных
джинсах прижимает ее к каменной стене чужого дома. Сковало страхом
горло.
Сковало тогда или сейчас? Она уже
ничего не понимала.
А вот Анри д'Эстен на кровати – такой
же белый как простыни, весь в поту. А «скорая» всё не едет.
Она закричала. Ей не ответило даже
эхо. Да и кто мог услышать её в этом пугающем зеленом
лабиринте?
Она упала на траву, сжалась в комок,
затряслась, пытаясь прогнать воспоминания.
Высоко над головой голубело небо. И
этот видимый ей лазоревый кусочек подействовал на нее
отрезвляюще.
Она по-прежнему лежала на траве, но
ее уже отпустил страх.