И с каждым примененным заклинанием
сил у Амели оставалось всё меньше и меньше. Она даже не сразу
сумела отворить дверь в свои апартаменты. Закружилась голова, и во
всём теле ощущалась такая слабость, что ей едва удалось переступить
через порог.
Когда они ввалились в спальню, Жюли
ахнула и бросилась к Фернану, чтобы помочь ему опустить девочку на
кровать.
– Ваше высочество, принцессе
плохо?
– У нее жар, – вместо Амели ответил
Фернан. – Ее нужно переодеть, накормить и укрыть чем-нибудь
теплым.
– Не беспокойтесь, сударь, я сделаю
всё, что нужно. А вы пока сходите на кухню, пусть принесут горячей
каши и молока. Ах, да, и потребуйте вина! Для согрева нет ничего
лучше теплого вина!
Жюли осталась с принцессой в спальне,
а Фернан вышел в гостиную к Амели.
– Ты тоже плохо себя чувствуешь? –
испугался он.
Она из последних сил покачала
головой:
– Нет, всё в порядке. Иди на кухню!
Девочку нужно чем-то накормить.
Он вернулся через полчаса в
сопровождении лакея с заставленным едой подносом. Слуга поставил
поднос на столик у кресла, в котором сидела Амели, молча поклонился
и бесшумно удалился.
Принесенные вместе с кашей и молоком
булочки выглядели такими аппетитными, что Амели не удержалась,
потянулась к ним. Но тут же рухнула обратно.
В тот же миг Фернан был подле
нее.
– Тебе самой нужна помощь!
Она вздохнула:
– Этому не поможешь, Фернан.
Заклинания забирают столько энергии, что после них трудно
восстановиться. Я очень слабая ведьма. Ты разочарован?
Он посмотрел на нее с изумлением:
– Да ты лучшая ведьма на свете! Знала
бы ты, как я тобой горжусь!
Он помог ей сесть поудобнее, налил в
бокал немного вина, подал булочку.
– Тебе, как и принцессе, нужно
поспать.
А она смогла прожевать только
маленький кусочек. На большее просто не хватило сил.
Жюли унесла в спальню и кашу, и
молоко. И через пятнадцать минут сообщила, что принцесса немного
поела и уснула.
– Ах, ваше высочество, какое счастье,
что вы смогли привести Вероник сюда! Страшно представить, что было
бы с ней в холодном сыром погребе, – взгляд горничной заскользил по
бледному лицу хозяйки. – Вот только как же вы сами пойдете сегодня
на испытание?
Это был тот вопрос, который Амели
задавала самой себе уже на протяжении многих минут. Ей было трудно
даже пошевелить рукой. Что же было говорить о присутствии на обеде
и, тем более, о прохождении экзамена?