– Не хочешь? – мужик остановился. –
Как хочешь. Дело твое.
Его голос звучал совершенно
равнодушно. Мужик в кольчуге даже не соизволил обернуться.
– Тут неподалеку, – он снова
двинулся вперед, – волчья стая живет. Думаю, они будут очень рады
твоему решению.
– Хорошо! – выкрикнул Рэм отчаянно.
– Я иду с вами!
Спасители не стали останавливаться,
чтобы дождаться его. Судя по всему, дальнейшая судьба спасенного их
ничуть не интересовала.
Рэм рванул было за ними и сразу
остановился. До него только дошло, что из одежды на нем лишь
природный волосяной покров. Довольно редкий. И не сильно защищающий
от разных неприятностей. По крайней мере, от когтей волка он не
спас. Кровоточащие царапины на животе и груди выглядели
неприятно.
Мужики уже скрылись в кустах.
Оставаться на поляне, чтобы в скором времени стать добычей волков,
не хотелось. Рэм окинул взглядом поляну, пытаясь понять, не
осталось ли на ней чего полезного. И прикипел глазами к массивному
суку, которым он собирался отмахиваться от волка, да не успел
поднять. Хоть какая-то защита! Подхватив сук, Рэм бросился следом
за мужиками.
***
Мужики оказались не шибко
разговорчивыми. По крайней мере с Рэмом. Друг с другом-то они
нормально общались: разговаривали, шутили, смеялись. О, да! Как они
смеялись, когда один из них поскользнулся на прелой листве и рухнул
в овраг! Впрочем, громогласней всех смеялся тот самый неудачник,
как только вылез обратно. Грязный, помятый, исцарапанный он ржал
так громко, что к всеобщему веселью присоединились и птицы.
Насмешливый птичий гомон преследовал путешественников и после того,
как люди насмеялись всласть.
А вот все вопросы Рэма мужики
игнорировали, словно он – никто и звать его – никак. Понять, с чего
к нему относились столь пренебрежительно, было сложно. Ведь они
спасли его! Значит, он им зачем-то нужен! Так могли бы хотя бы
чего-нибудь дать, чтобы зад голый прикрыть. И раны продез… прозен…
Слово, описывающее нечто, что требовалось сделать с открытой раной,
так и вертелось на языке, вызывая приступы головной боли. Однако ни
выговорить его, ни вспомнить, как оно правильно произносится, так и
не получилось.
Лес выглядел мрачным и очень
неуютным местом. В памяти при слове «лес» почему-то возникали
небольшие, аккуратно подстриженные деревья, высаженные ровными
рядами. Здесь же всё было совсем не так. Кроны деревьев оказались
где-то очень высоко вверху. Внизу всё заросло травой, мхом и
кустарником. И что хуже всего – кругом валялись сломанные ветки,
сучья да гнилые остовы деревьев! Казалось, что тут не убирались
годами!