Не смотря на все вышеперечисленное Даву сходу атаковал
австрияков, желая разгромить противника в одном генеральном
сражении, как это не раз делал покойный французский император. Тут,
однако, произошел натуральный конфуз. Окопавшиеся на возвышенности
австрийские части, вооруженные капсюльными штуцерами, ружейным
огнем наносили атакующим в плотных батальонных колоннах французам
просто ужасающий урон. Обстрел начинался с шестисот шагов и за
пять-семь минут, что атакующей пехоте требовалось на сближение,
защищающиеся успевали дать порядка пятнадцати-двадцати залпов.
Очевидно было, что с изменившимся оружием, нужно менять и тактику,
и первыми это прочувствовали именно австрийцы.
Результатом полного хаоса сражения стали большие – примерно
шесть тысяч человек убитыми и раненными – потери французов, которые
добиться хоть какого-то успеха тут не смогли. Стало понятно, что
быстро войну закончить не удастся.
В это время Англичане, не став выдумывать велосипед и не желая
рисковать сверх необходимого, начали переброску
восьмидесятитысячного экспедиционного корпуса на Пиренеи, на
соединение с испанскими союзниками. Все прошлые недопонимания между
двумя великими – Испания уже в прошлом, а Англия прямо сейчас –
империями были быстро забыты, время как будто повернулось вспять и
откатилось на восемь лет куда-нибудь в 1814.
В Каталонии южные рубежи французской империи вновь прикрывал
знающий этот театр военных действий лучше всех Сульт. После
заключения мира в 1815 году Наполеон понимая, что как минимум еще
одна война, неизбежна назначил Сульта генерал-губернатором
Каталонии с задачей подготовить провинцию к обороне.
На самом деле этот Наполеоновский маршал никогда не скрывал
своих политических амбиций. По примеру покойного Мюрата – хотя тому
это и не принесло счастья, но тут уж что поделать, военная Фортуна,
она дама ветреная – Сульт отчаянно желал обрести кусок «своей»
земли, собственно на этом честолюбии и сыграл Наполеон. Маршал,
которому на выполнение основной оборонительной задачи был, по сути,
дан карт-бланш, развернулся по полной. Он провел в ускоренном темпе
социальные и экономические реформы по французскому образцу, что
дало определённую долю лояльности местного населения, которое
вздохнуло чуть посвободнее. Опять же на контрасте с остальной
Испанией, где Фердинанд выжимал из подданных последние соки, дабы
наскрести деньги одновременно на подготовку новой армии и на войну
в колониях, ситуация в этой оторванной северной провинции виделась
относительно приемлемой.