Жители столицы к этому времени уже успели привыкнуть к ползающим
по реке пароходам, никто на очередную «коптилку», путь даже она
была больше других, особого внимания не обращал. Хотя поначалу люди
собирались вдоль набережных, кричали, махали руками, некоторые
пытались – от большого ума - святым крестным знамением изгнать в ад
чадящих монстров.
- А все ж обычные корабли мне больше нравятся, - покачал головой
Александр, которого я позвал прокатиться на боевом пароходе. – В
них больше души что ли.
На это заявление я смог только хмыкнуть.
- А вы что скажете, господин капитан первого ранга?
Оказавшийся первый раз в столь высокой компании Лазарев отчаянно
робел, но старался держать марку. Вернувшийся год назад из первой
антарктической экспедиции Михаил Петрович Лазарев был осыпан
наградами с головы до ног. Получил орден Александра Невского третей
степени, а также производство в капитаны 2-ого ранга минуя звание
капитан-лейтенанта. Почти как Гагарин, впрочем, достижение по
значимости были похожего порядка.
Хотя формально главой экспедиции был не он, а князь Меньшиков,
вообще попавший на флот случайно – благодаря очередной придворной
интриге его спровадили подальше от монаршего тела – всем было
очевидно, что основную тяжесть организации экспедиции вынес именно
Лазарев, а непосредственно командовал командир 1-ого ранга
Лисянский, занявший в этой истории место Беллинсгаузена.
Я с Лазаревым пересекся на награждении – просто было интересно
посмотреть на очередную историческую личность – и неожиданно
проникся. Михаил Петрович оказался умным, знающим моряком,
талантливым военным и отличным организатором, знал толк не только в
географических открытиях, но и, например, в кораблестроении. Ну и в
общем, такого ценного кадра я быстро сгреб в охапку и зачислил к
себе в свиту, сделав штатным консультантом по морским делам. Так
что «Генералиссимуса Суворова» Лазерев видел, мягко говоря, не в
первый раз, можно сказать, вся достройка корабля проходила под
надзором этого специалиста.
- А мне нравится, ваше императорское высочество, - в присутствии
императора, капитан не решился называть меня по имени отчеству. –
Чувствуется дыхание нового времени.
- Весьма зловонное дыхание, - ехидно откликнулся Александр.
Именно в момент диалога ветер изменился и нас обдало частью
«выхлопного» шлейфа. А еще из-за несовершенства машин в воздух во
множестве попадали мелкие неперегоревшие части сажи, которые потом
выпадали на палубу и суетящихся на ней матросов.