– А ветер может поменяться, Филя? – тихо спросил молодой казак
Флор. На его лице проступали признаки страха и отчаяния.
– Коли Бог внемлет молитве нашего Макарки, – ответил помощник
кормщика. Мореходы вздохнули, поднялись и стали подправлять корпус
коча льдинами, тяжело вздыхая. Многие поглядывали вперед, где
пропали в дымке передовые кочи. Казак по имени Исай сказал с
подозрительным взглядом в глазах:
– Зато остальным больше рухляди[3] достанется без нас. И так
многие уже загинули во льдах. Это и нам суждено, братцы.
– Не каркай, Исайка! – набросился на товарища Устин, казак
задиристый и взбалмошный. – Еще посмотрим, чья возьмет! Мы еще
живы, и коч наш цел!
– Хватит балаболить, казаки, – прикрикнул на спорщиков Епифан. –
Надо бы коч осмотреть. Филя, возьми Макарку и проверьте днище. Как
бы льдинами не пробило обшивку. Флорка, а ты глянь в трюм. Что там
у нас творится? Вдруг вода копится. И харчей достань с дровами.
Подкрепимся пока.
Юноша бросился выполнять приказ кормщика. Его молодой организм
жаждал пищи, и напоминание о еде будто подбросило парня на месте.
Он вытащил и побросал на лед несколько поленьев для костра. Лист
железа упал рядом. Филат деловито принялся разжигать костер и
ладить котел для каши.
– Епифан, чуток воды есть в трюме, – из люка показалась голова
Флора. – Я переложил мешки повыше. Может, тряпицей высушить, а?
Жалко, харчи могут подпортиться. Пока обед будет готовиться...
– Дело говоришь! Выполняй, парень. – Епифан огладил рыжеватую
бороду и оглядел море с нагромождениями льдов. Ветер не менялся,
все нагоняя льдины. Они напирали на берег, издали доносился шум от
их столкновений.
Филат проверил воду в котле. Та закипала, и пар вырывался из-под
крышки. Он засыпал пшено, прикрыл казан, поднялся, осмотрелся.
– Флорка, ты порох проверил? Как бы не подмок. Глянь-ка.
Кругом потрескивало, крошился лед, вода бурлила в узких протоках
и полыньях. Лица людей закаменели в ожидании самого страшного.
Далеко на полночь виднелись ледяные поля, все напиравшие под
натиском ветра.
– Макарка, как полагаешь, друг, Бог услышал тебя и твои молитвы?
– спросил товарища Митяй, казак лет тридцати пяти, лениво присевший
на льдину.
– Это мне не ведомо, Митя. Посмотрим. Вам тоже не мешает
помолиться и испросить избавления нам, грешникам. Все больше
надежды станет.