После завтрака (сладкая рисовая
каша на молоке, кубик золотистого масла, чай и вдоволь хлеба) Мы
отправились в школу – благо, до окончания учебного года оставалось
ещё больше недели. Выяснилось, что члены нашего отряда ходят в
разные классы – здесь их называли «группы» - кто в четвёртую, кто в
седьмую, а кто и вовсе в девятую. Обучение к моему удивлению велось
тут совместно, мальчики и девочки сидели в классных комнатах
вместе. А я-то думал, что с раздельным обучением в школах покончили
только после войны, году, эдак, в пятьдесят четвёртом - пятьдесят
пятом.
Но к делу. Школа помещалась в
отдельном здании позади главного корпуса. На уроки я не попал –
меня отвели в кабинет заведующего и предложили посидеть, подождать.
После чего, как сообщил Олейник, предстояло собеседование куда как
более ответственное и судьбоносное – с самим начальником коммуны.
Он сообщил это с чрезвычайно многозначительным видом, подняв к
потолку (вероятно, для пущей убедительности) палец. Я проникся, сел
на стул и стал ждать, рассматривая от нечего делать корешки книг в
книжном шкафу. Обнаружив полку с учебниками, я подошёл, и стал один
за другим, вытаскивать их и пролистывать. Раз уж мне предстояло
валять дурака, изображая из себя школьника-недоучку – следовало,
раз уж подвернулась возможность, определить для себя порог знаний.
Незачем корчить из себя вундеркинда… как, впрочем, и недоумка.
Ничем не примечательный середнячок – вот мой выбор на текущий
момент.
- Интересуетесь, молодой
человек?
Я обернулся. В дверях кабинета
стоял невысокий плотный мужчина лет тридцати пяти, с бритой налысо
головой и висячими запорожскими усами. Весь его облик прямо-таки
вопил о малороссийском происхождении – не хватало, пожалуй,
чуба-чуприны и вышиванки – и тем удивительнее было слышать в его
устах чистый хрестоматийный русский язык, без всяких там московский
«аканий» и ярославских «оканий». В моё время так говорили дикторы
на радио, да и то, лишь те, что состоялись в профессии во времена
СССР.
- Извините я так… ждал, и вот,
решил посмотреть. – я старательно изображал смущение.
- Ничего-ничего, это даже
похвально! – поспешил успокоить меня незнакомец. - Да ты присядь, в
ногах правды нет.
Я сел на стул, приткнувшийся
возле письменного стола.
- Ну что, нашёл что-нибудь
знакомое? - он указал на полку с учебниками. – Для начала… Алексей
Давыдов, так?