В этот раз я разумно удержалась от смешка. Алекс не блистал
умом, но насмешек над собой не сносил. Вряд ли бы у него получилось
так тонко меня унижать, как это делала Анна, вот только проверять,
на что кузен способен, я не собиралась. У нас с ним всегда был
паритет: он не трогал меня, я – его. И всем было хорошо.
– Отличная мысль, дорогой, мы об этом ещё поговорим, – решила
миссис Прайс, поворачиваясь ко мне: – Ну, рассказывай, чем вы,
бездельники, занимались, пока я была в отъезде.
– Мы с Исой и Несой занимались уборкой дома. Ваши постели
вычистили и просушили, комнаты вымыли, – начала я перечислять
быстрой скороговоркой. – Марта убирала кухню. Тим помог ей
почистить трубу. Бирн почти закончил горку, скоро будет сажать
растения. А ещё мы замочили бельё, завтра… – я бросила быстрый
взгляд в окно, где уже начинала сереть полоска рассвета, – сегодня
будем стирать.
– И всё? – тётушка приподняла брови в нарочитом удивлении. –
Больше ничего не делали?
Я молчала. Как назло, в голову больше ничего не приходило.
Сейчас начнутся крики и ругань.
Тётушка отхлебнула ещё чаю, и я вдруг поняла, что она молчит.
Наверное, травы подействовали. Похоже, сегодня скандала не будет. Я
даже приободрилась от этой мысли и решилась спросить.
– Тётушка, Тина помогала нам эти дни в работе по дому. Она
по-прежнему останется горничной?
– Пусть остаётся, пока кузнец не выкупит её.
– А ещё, тётушка, вы позволите мне пойти за травами в день
Жеаны?
– Хорошо, позволяю, – миссис Прайс зевнула, прикрывая рот
кулаком.
– Матушка, тебе не кажется, что ты слишком много ей позволяешь?
– а вот Анна отвар не пила, смотрела на меня зло. Вот и чего её
неймётся?
– Ты права, дорогая, я слишком добрая, – тётушка снова зевнула.
– Так она скоро совсем от рук отобьётся. Что ты стоишь, Эбилейль? –
миссис Прайс снова повернулась ко мне: – Убирай со стола и
отправляйся стирать. Уже утро.
– Да, тётушка, – я присела, а потом подала знак служанкам, чтобы
несли подносы.
Пока мы убирали посуду и остатки еды, Алекс с Юлией, пожелав
матери и сестре спокойной ночи, отправились спать. А миссис Прайс с
младшей дочерью отошли к окну.
– Так что ты думаешь о старшем сыне миссис Торнби? Мы
разговаривали о вашем будущем, и Гертруда совсем не против взять
тебя в невестки…
– Ну, мама, – перебила её Анна, – он же такой жирный и
противный. Не хочу я за него замуж.