Обжорливый блюститель Справедливости его тоже боится. Я —
нет.
Может, кстати, это продолжение шутки — специально заманить меня
сюда на эту встречу? Нет, тогда рядом с главарем была бы не пара
головорезов, а два десятка. Наши силы равны.
Все равно, пусть моя рука и не легла на эфес шпаги, но чуть
придвинулась к нему. Выхватить длинный клинок быстрей, чем
разбойники выхватывают короткий, меня учили еще на детской шпаге, и
я повторял упражнения каждое утро, даже в тюрьме, с длинной
спицей.
Лирэн чуть-чуть посторонился, чтобы края наших плащей не
соприкоснулись. Сказал, не поздоровавшись:
— Блюститель Созидания решил оставить пришелицу на песочке?
Я промолчал. И не усмехнулся. Лишь позволил себе почти
незаметную презрительную улыбку, не сомневаясь — он заметит. Хотя
страстно мечтал задать несколько вопросов насчет этой пришелицы. Ее
притащили вместе с цветами?
Вместо этого я повернулся к лейтенанту стражи.
— Дверь закрыть и опечатать, бездельника, торчавшего рядом, — в
казарму префектуры.
— По какому праву? — удивленно заметил прыщавый юнец с
соломенными волосами, видимо адъютант главаря, еще не достигший
такой же невозмутимой наглости.
— Именем Совета. — Я показал на флажок.
— Так вы приговорили ее к смерти? — спросил Лирэн без улыбки, и
я наконец до конца понял смысл его слов. Боги и демоны пустого
мира, эти идиоты что, и правда привели гостью из Тумана, а потом
отправили ее в песочницу?
— Там пусто, — сказал я, глядя на адъютанта и показав на дверь.
Либо пришелица невероятным образом сбежала… либо, что гораздо
вероятнее, кто-то успел увести ее отсюда раньше, чем мы приехали. А
жаль. Впрочем, опоздал не только я. Значит, шанс еще есть. —
Лейтенант, исполняйте.
Можно было бы усложнить жизнь противнику и спросить регистрацию
прыщавого юнца. Но я не сомневаюсь — он какой-нибудь курьер, с
бумажкой все в порядке.
Охранник песочницы стоял рядом с лейтенантом, готовясь идти куда
прикажут. Но с появлением Лирэна повеселел — тот ему мигнул.
Понятно, что из казармы его выпустят через час. Это уже не мое
дело. Главное — на дверях печать Совета, и вот ее никто не решится
ломать, ни за какие деньги и договоренности. Скорее, сломают
стену.
Уже из кареты я бросил взгляд на маршала Ночных Призраков. А он
посмотрел на меня.
Два взгляда. Два не прозвучавших слова.