– И тебе стало ясно, что это не просто случайное ограбление в
поисках сотни франков, а какие-то давние счёты. Наверное, там, в
России нечто произошло между Сэвили и убийцей, так что вопрос этих
арбузов остался открытым… Может, Петров решил, что журналист их
вывез с собой, и нагрянул к нему, чтобы украсть?
– Молодец, Эжен, я всегда говорил, что ты у нас один из лучших
сыщиков! Ведь я тебе ещё не всё рассказал! Тот врач, на скорой
помощи, который подобрал тогда этого Петрова, я с ним говорил
потом… У него мать русская, поэтому он немного понимает этот язык.
Так вот, на улице Петров кричал только «Большие арбузы, тысячи
долларов!», а когда его загрузили в машину и поехали, он ещё был
жив и в бреду пытался что-то сказать врачу. Тот кое-что запомнил, а
я потом у него выудил. Вот послушай, – он достал записную книжку,
нацепил очки, и стал листать её в поисках нужной записи.
– Но ведь ты тогда ничего не говорил мне, да и в деле нет ни
слова про эти разговоры, – Эжену очень не нравилось, как Анри ведёт
себя. Столько лет ни слова не говорил о странных обстоятельствах
давно закрытого дела, а сейчас…!
– Конечно нет! Я ведь это всё недавно только нашёл, когда тем
делом заинтересовался! Отыскал того врача, поговорил с ним. Он всё
это записал, думал, будут в полиции спрашивать. А мы поспешили
тогда, порадовались, что мелкое преступление распутали!
Эжен молчал, сердито сопел, допивая своё вино. Постукивал
пальцами по столу.
– Ага, вот! – Бельтран отыскал нужную страничку и начал читать:
– «Я не знал про «Арбузы»…, тевтонец молчал…, читал в газете…,
думал, что этот увёз…, прятал тут, в Париже…, морфию дайте,
морфию!». Тот по-русски, конечно, бредил, это мне доктор на
французский перевёл…
– Получается, что мы упустили след какого-то интересного
дела?
– Вот я и говорю! – почему-то Анри радовался, как ребёнок, и это
раздражало Эжена. – Тут было дело такого масштаба, а мы свели его к
простому грабежу. Закрыли, получили благодарности, и остались
довольны! И теперь никто не знает, были там эти «арбузы» или нет?
Может, их унёс убийца, но при нём ничего не нашли. Спрятал их
где-то по дороге либо в подворотне, где скрывался после ранения?
Или они так и остались в тайнике, в комнате журналиста?
– Теперь уже не найти, столько лет прошло!
– Конечно, не найти! – Анри просто сиял от счастья. – Весь этот
квартал снесли после войны и застроили заново – там дома пришли в
полную негодность!