- Драться буду с вами на смерть до
последней капли крови.
Он взял в левую руку пистоль, взвел
курок, в правую руку взял шпагу. Все оружие, положенное гвардейцу
вне строя в ХVIII веке. Это будет его Ватерлоо.
Но, к счастью, обошлось. Из толпы
слуг вышел представительный мужчина, – несомненно, старший, – низко
поклонился на старомосковский манер, объяснился:
- Не гневайся, господине, послал нас
за тобой боярин князь Хилков с повелением пригласить с почетом в
свою усадьбу. Мил ты ему очень, а потому никаких ругательных шагов
велено не делать, а лишь почтительно просить к нему в гости.
И, подойдя, полушепотом:
- А это боярышня просила передать.
Передать только в руки.
Небольшой листок хорошей бумаги
перекочевал из руки в руки, как ценное секретное донесение какого
немца, или как приличная взятка в ведомстве ключаря Петра.
Дмитрий кинул взгляд на развернутый
листок. Там было одно слово изящным Дашиным почерком: «Приходи»
Этого было достаточно, чтобы пойти,
не раздумывая. Дмитрий задавил малодушный крик души о возможной
засаде, кровавых побоях и других малоприятных действиях. Убрал
оружие на положенные ему места портупеи. Кивнул:
- Коли зовете, ведите.
Его действительно неспешно повели.
Окружили со всех сторон, но не как пленника, а как ценного гостя,
которого надо тщательно охранять и беречь, почетно ведя на виду у
всех. В усадьбе сразу повели в кабинет князя. Там оказался не
только князь Александр Никитович, но и его дочь. Разговор у них был
серьезный и важный, судя по сосредоточенным лицам, но Дмитрию они
обрадовались. При чем оба.
Сын боярский почувствовал, как сердце
забилось с перебоями. Неужели Дашу отдаст за него замуж? Признаки
того, что ему собираются дать от ворот поворот, кажется, не
наблюдаются?
И, действительно, князь распахнул
дружеские объятия, не чинясь.
- Спасибо, Дмитрий
Свет-Александрович, помог ты мне, очень помог, - огорошил он его
непонятным известием. Пока тот, открыто любуясь, глядел на могучего
сына боярского, похлопывая по широким плечам, Дмитрий никак не мог
понять, чем он мог помочь достаточно влиятельному и богатому князю.
Вдруг князь ошибся и, как только это всплывет, его спустят с
крыльца. А там ступенек двадцать, не меньше, шлепнешься, не
встанешь.
Даша ничего не сказала, но так ему
улыбнулась, что этого было достаточно и не надо было никаких
приветливых речей.