Не раз, обруганному и освистанному,
Ему отдавливали мозоли,
Но он, Учёный, чувствовал истину,
Почти совсем не чувствуя боли.
И, сидя порой на скамье свежеокрашенной,
Творил он Идею, бумаги комкая,
И, бледный, бессонный и взбудораженный,
Её языком говорил с потомками.
Сквозь дни-беспросветья, сквозь годы-вериги
Пронёс он, храня как зеницу ока,
Память о «дощках» Велесовой Книги,
А жил… заброшенно и одиноко.
И вот наконец – свершилось. Свершилось!
Почётны, значит, ещё добродетели:
У светлого мира снискал он милость,
Светила мира его заметили.
Скорей! Телетайпы стучат печатками,
Как будто костями гремят игральными, —
Пренебрегли телетайпы шапками —
За головами следят гениальными!
И слава о нём понеслась стоязыкая:
«Он создал!.. открыл!.. он маг!.. он гений!»
Ах, слава! Ты самое невеликое
Из нерукотворных земных творений.
Ему предоставили право голоса
Мужи учёные, сферы судьи,
Ему предоставили право полюса
Соединять меридианы судеб.
Но что же Учёный? Ещё не в золоте?
Ещё не обласкан? Звучит зуммер:
«Абонент на проводе?»
Тих ответ: «Абонента нет. Абонент… умер».
Белые пятна на чёрном асфальте
«С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять… С собой брать только необходимое для жизни и боя». Дальше идет указание начать в 23—00 18 июня выдвижение в районы сосредоточения, причем все конечные пункты маршрутов находятся в глухих лесах! (Приказ №0033. Архивный документ №45 [44].) Марк Солонин. Три плана товарища Сталина.
На телеканале «Культура» —
Ни драк, ни смешков, ни полемик.
Подобьем шахтерского бура —
Сверлящий мозги академик.
Глаголет, как поп по обедням,
И в нас отдаётся набатом:
«Советский Союз был последним,
Кто пакт заключил с Бесноватым».
Да, факты! Они не игрушки…
Но хитро молчит академик
О том, кто на танки и пушки
Дал мрази коричневой денег.
Добавил – отнюдь не злословил:
«Была в обороне прореха!»
Но Липецк пилотов готовил
Для вермахта третьего рейха!
И дьявол историк – ни слова
(Как речь о делах ширпотреба!)
О голоде тридцать второго,
Поставках в Германию хлеба.
Толкует подросткам в азарте,
Не скажет, подонок, однако,
Как мир поделили на карте
Те страшные два вурдалака.
Не вспомнит и в выжженном Мценске
Лукавые переговоры