- Граф, как же вы так! – озабочено
покачал головой император.
- Это война, ваше императорское
величество. И… я не граф! – ответил я, смотря на поле боя.
Обороняющие, промерзшие и массово
убиваемые, дрогнули. А потом, когда очередной удачный залп проредил
целую просеку в строю. И, мне так даже показалось, солдатам больше
стало страшно не количество погибших, а отсутствие какой-то
перспективы.
Их офицеры очень смутно и невнятно
объяснили цели и задачи движения, а потом приказали выходить на
Сенатскую площадь. И теперь солдаты и, кажется, матросы вляпались в
Гражданскую войну. А зачем и почему? Кто им скажет, для чего надо
умирать, для чего воевать не с турками или поляками, а со своими же
русскими, и со своим монархом?
Кстати, я ведь тоже хорошенько не
объяснил. Понимают ли артиллеристы? Тоже блуждают во тьме? Хотя, с
ними находится император. Хватит ли?
Внимательно посмотрел на лица своих
преображенцев. Недовольных и тупых вроде нет. Как и враждебных.
Помотал легонько головой. Рана в плече болела довольно сильно. Как
они тут умудряются воевать, ах по мне так после одной раны, ха-ха,
ты уже убит!
- Яшкин, - попросил я, - гвардейцы
должны поесть. Надо, если есть, согреть кашу и чай. Если не
осталось от утра, приготовить еще.
- Так точно, ваше высокоблагородие! -
вытянулся унтер-офицер, - будет немедленно сделано! Каша еще есть,
как и чай, сейчас согреем!
Молодец, унтер, теперь о еде можно
пока забыть. Что там на площади? Ох, нет, обед решил отложить
немного на позже. А то и времени нет и сил. Историкам в теплых
аудиториях хорошо рассуждать о невнятной политике декабристов. А
попробуйте сами! Такой свирепый ветер, до костей пробирает!
А еще бьешь по своим же, чтобы не
попасть под их прицел и сохранить нашего августейшего повелителя!
Гражданская война, что б тебе так!
Николай, видя на трудное положение
мятежников, из-за его, между прочим, деятельности, приказал
кавалерии вновь атаковать. И мятежники на этот раз не выдержали.
Строя у них уже не существовало, как и стойкого духа. Побеждали все
– и рядовые, и офицеры. А те, кто медлили, попадали под огонь моих
пушек.
И не только моих. Генерал Сухозанет,
повинуясь приказам императора Николая, подтянул пушки и не мои
легкие, а 9-фунтовые (где-то более 100-мм), эти, если дадут, то уж
дадут. Хоть ядрами, хоть картечью!