Тут ведь какое дело. Александр вполне
реально может огорчится мое дуэлью из-за меня, как он подумает. А
вот втягивание туда еще гвардии его рассердит. Будучи активным и
инициативным (правда не всегда, особенно в последние годы), он
бывает очень скромным, когда дело касается лично его.
Если в моей дуэли он будет
волноваться за меня, то в участии молодых гвардейцев он будет
винить опять же меня и уже злится.
Я уже почти серьезно беспокоился,
когда в мою защиту, к счастью, вступись наши «деды» - старые по
годам, званиям и должностям гвардейцы. Особо неиствовал
генерал-майор Федор Палицын. Старый знакомый, он честно говоря, сам
не понимал, куда я лезу. А вот то, что наши молодые гвардейцы
своими благими намерениями серьезно меня подведут, он
разбирался.
Я едва не опоздал на саму дуэль, так
мы долго разговаривали между собой. Зато потом нам с Сергеем
Нарышкиным пришлось буквально бежать, а, точнее, быстрым шагом
идти.
В лбом случае, на место дуэли мы
пришли запысахвшись. Наши противники не проявили не только свои
ллинные носы, но и тупой юмор. Это меня гн особо заело. Ведь, судя
по всем моим предположениям, им осталось жить максимум
двадцать-тридцать.
А вот то, что я никак не мог
успокоить дыхание, меня несколько огорчало. К счастью, эти дураки
взялись за то, что совсем не умели – обстреливать меня
сатирическими шутками.
Смешные такие. Думают, они меня
как-то затронут! Я на мертвых обычно не обижаюсь! Сережа Нарышкин
был такого же мнения. Судя по его невозмутимому лицу. Похоже он уже
сочинял им надгробные речи на латыни. Вот в чем он был мастак, так
это в них!
Проделав легкий массаж, я успокоил
свое дыхание и грубо оборвал одного из них, тридцатилетнего
Афанасия фон Верде. Вот ведь имечко. Говорят, несколько дуэлей он
провел из-за насмешек в его имени. Впрочем, Афанасий был достаточно
драчлив и лично достаточно беден.
А, поскольку гвардейцы были вынуждено
– расточительны, то ему приходилось проводить платные дуэли, чтобы
не вылететь из гвардии. Ведь и без того роскошном официозном
Санкт-Петербурге гвардейцы не могли питаться в трактирах и
ресторанах низшего класса, а на пьянках приходилось пить шампанское
по сто рублей бутылка. Не отдать же долг означало вполне
официальную причину перевода в один из заурядных полков. Служить
там было гораздо дешевле, но на карьеру можно было поставить
крест