Прохор что-то возмущено пискнул – на
большее он не решился и вымелся за гостями.
Их было двое – его императорское
величество и… Нарышкин. Этот то что делает! И, похоже, он все и
выболтал.
Александр был совсем не сердит. Сажем
так, грозен и весел, но не злобен. Побранил Нарышкина:
- Ну, Сережка, наболтал, ранен,
искалечен, истекает кровью. А он сидит на диване и нас ожидает. Еще
и скучает?
- Ваше императорское величество, -
улыбнулся я ему, - русского так легко не убьешь!
На ноги я на всякий случай не вставал
из-за возникшей слабости. Нарышкин это быстро просек. Если поначалу
он был весьма растерян, то посидев м все поняв, он хитро улыбнулся
и возразил:
- Мон Ами! (Александр в разговоре с
близкими разрешал и даже требовал без чинов) это же Логинов. Я сам
видел, что его несколько раз ранили. Как минимум, три-четыре!
Александр недоверчиво покачал
головой, но спорить не стал. Вместо этого он обратился ко мне:
- Если вы уж не мертвы и даже не
серьезно ранены, то я вас хочу побранить за дуэль. Это очень
нехорошо и даже больше!
Я попытался сделать на лице выражение
огорчения и раскаяния. Видимо, где-то я пошел не туда, поскольку и
Нарышкин (ну этот ладно) и сам император (а вот жто уже серьезно)
расхохотались.
- Нет, еще немного и буду думать, что
вы все подумали, что бы привлечь меня к Преображенцам. Черт
возьми!
Последнее выражение относилось не ко
мне. Ну как не ко мне. Просто Прохор нашел время вынести мое
окровавленную одежду.
А она была не просто окровавленная,
она была кровавая! И это было уже нечего, ведь пару назад кровь
стекала буквально ручьем!
Александр подошел к ней и внимательно
осмотрел ее. Потом покачал голову:
- С ума сойти, сколько из тебя вышло
крови! Как толькоты выжил? И как ты вообще сидишь?
Мне было действительно тяжело, голова
не думал и я сказал:
- Вот как-то так, живу и сижу.
- Хотел тебя немного поругать, но раз
так, могу похвалить. Князь фон Верде где-то час был у меня и принес
свои извинения за деятельность своих потомков при дворе. Ха-ха,
тоже мне извинения! - Александр помолчал и потом более жестко
продолжил: - он также жаловался мне на тебя. Дескать ты и твои
друзья гвардейцы напали на его детей. Извольте объяснится!
Я поразился наглости князя. Нарышкин,
я заметил, был тоже неприятно удивлен. Он и попытался объяснить
ситуацию: