Не пригодилось. Спрыгнул у самого
берега, погрузился до пояса, но на сушу всё равно поспешил в
максимальном темпе. Твари тут разные. У кого-то и полный комплект
конечностей может оказаться вместо двух тощих лапок.
Выбрался кое-как на илистый рыхлый
берег. Дальше тянутся лужи в обрамлении камыша, а вот скальной
стены совсем не видно — далеко отступает от моря, наверное. Зато
прекрасно теперь различимы танцоры. С полкилометра до них — или
пара стадий, по здешним меркам. Движутся в хороводе, машут руками,
музыка наплывает, зовет, обещает отдых и счастье.
Идти к этим людям — прямо по
грязному мелководью!
Бежать, проваливаться, падать — пока
еще песня не закончилась! Нельзя опаздывать, иначе, иначе,
иначе...
Живот зачесался так, что судорогой
свело. Руки сами задрали рубаху, горсть черпанула холодной грязи
из-под ног, растерла по долбаному орлу-татухе. Чуть легче стало.
Что с ним не так — воспаление началось от жары?! Голова перегрелась
тоже, уши горят, надо умыться. Бр-р, вонища какая! Тухлая вода,
белесый ил, тут и там поднимаются пузыри сероводорода. До людей
теперь недалеко: очень слаженно движутся, красиво, в такт музыке,
да и сами они...
Ноги вдруг подкосились, присел на
корточки. Захотелось орать и спрятаться — одновременно.
Разглядел, наконец, танцующих:
кривые, нелепые фигуры, каждая обхвачена вокруг пояса чем-то узким,
прозрачным, вроде щупальца. Скелеты, распухшие мертвецы, но есть и
пара еще живых, с застывшим на лицах ужасом. Каждый движется и
машет руками, у иных конечности давно отвалились, но черепа
улыбаются мертвым оскалом. Музыка зовет и приказывает. Волшебная,
жуткая, нечеловеческая. Надо встать и идти — вместо этого снова
выхватил грязи, мазанул себе по ушам. Стало потише, будто туман
рассеялся. Наконец, получилось рассмотреть певца.
Что-то большое, блестящее, в самом
центре хоровода — помесь медузы со спрутом. Глянцевый бок торчит из
воды, прозрачные щупальца тянутся к «танцорам», узкая щель
раскрывается и сжимается, издает звуки.
— Прикольный у вас тамада и конкурсы
интересные...
Прошептал, но хоровод, вдруг
остановился, фигуры замерли в нелепых позах. На глянцевой шкуре
раскрылись еще отверстия — уши, рты, а может, глаза — начали
двигаться, будто в поиске. Нашли. Компания трупов разной степени
спелости зашагала ко мне будто в фильме про зомби-апокалипсис,
только без пива и телеэкрана.