Первый Зверь - страница 19

Шрифт
Интервал


- Растоплю печь. Скоро будет тепло.

Я даже фыркнуть не смогла оттого, что губы задрожали от пронизывающего холода, хотя всем своим видом хотелось показать, что мне плевать и на него и на печь, судорожно пытаясь обхватить себя руками в поисках тепла, потому что верхнее платье хоть и было тяжелым и теплым, но без шкур сверху и шубы мало согревало.

Боль не отпускала, тут же откликаясь на любое движение тела, я не смогла даже повернуться на бок, глухо застонав и ощутив скорее кожей, что монстр резко обернулся, смерив меня своими глазищами, и так же резко и поспешно вышел, к счастью, не пытаясь приблизиться или что-нибудь сказать.

Закрыв устало глаза, я пыталась даже дышать как можно медленнее и осторожнее, чтобы только не шевелиться, впервые оставшись одна и окунувшись в безнадежность и душевную боль такой силы, что слезы тут же потекли из глаз, стекая холодными струйками по вискам.

Жизнь была разрушена и уничтожена.

Моя семья была не просто мертва, а зверски убита самым страшным образом, а ведь еще этим утром ничего не предвещало беды, и я спокойно и счастливо жила в своем большом красивом доме, окруженная теплом и любовью.

Это невозможно было принять.

С этим невозможно было смириться.

Если бы мы только могли представить, что придет ОН, то смогли бы спастись?

Смогли бы обнявшись сказать друг другу все то, что было в душе? О том, как сильно я любила своих родителей и брата, и как была им благодарна за все то тепло и заботу, которыми они меня окружали с рождения.

Я говорила им это сейчас. Рыдая в душе. Мысленно обращаясь к тем, кто уже был на небесах.

Я обнимала их призрачные фигуры, видя горькие слезы на глазах и пытаясь убедить, что я найду способ сбежать от этого изверга и отомщу ему за все то зло, что он причинил нам.

Рано или поздно, я сделаю все это!

Я притворюсь покладистой и смиренной, чтобы восстановить свои силы и узнать его слабые места, чтобы ударить в один прекрасный день и вернуть ему всю ту боль и смерть, которые они принес в мою жизнь своим нежданным появлением.

Я не открывала глаз, даже когда услышала, что монстр вернулся, зашуршав ветками, которые он легко ломал, чтобы наполнить печь и развести огонь.

Я не хотела видеть его, не хотела снова окунаться в ту кричащую безнадежность, в которой не было ничего кроме боли, опустошенности и хрупкой веры в собственное спасение.