— Моя матушка много лет, еще до
смерти папеньки, жила на нашей прежней даче, что на Черной речке,
где Новая Деревня, знаете? – Александра Васильевна подняла на него
несмелый взгляд.
Кошкин машинально кивнул.
— Для летнего времяпрепровождения мой
брат, Денис Васильевич, приобрел участок земли возле Терийок и
отстроил там прекрасный дом – но матушка в том доме никогда не
бывала. Говорила, что любит старую дачу на Черной речке, что там ее
сад и ее великолепные розы, которые в нашем северном климате
буквально ни одного дня не смогут прожить без ее забот.
— Что же – ваша матушка сама
ухаживала за розами? – изумился Кошкин.
— Да, матушка не чуралась возиться с
землей – ей это нравилось. Но конечно же в ее распоряжении имелись
и садовники… - Александра Васильевна в очередной раз поправила и
без того аккуратную манжету на рукаве, потом одернула себя и, не
зная куда деть руки, в конце концов сжала их в замок – крепко, до
натянутой ткани на костяшках пальцев. – Уже два года ей помогал
молодой человек, пришлый, из финнов. Его имя Йоханнес Нурминен.
Ганс – как звала его матушка. Матушка всегда хвалила Ганса и
отзывалась о нем очень тепло… Помогала деньгами, даже взяла в
кухарки его сестру с больной дочкой, из жалости. Так вот, четыре
месяца назад, в мае, маму… - Александра Васильевна еще крепче
сцепила пальцы и ниже наклонила голову, говоря буквально через
силу, - маму нашли мертвой в той злополучной усадьбе. Кто-то разбил
ей голову, очень сильно ударил… она смогла убежать, спрятаться в
подсобном помещении – в садовницкой. Закрылась там изнутри на все
замки и… ждала помощи. Но помощь так и не пришла. Мой брат, Денис
Васильевич, забеспокоился первым и поехал навестить матушку. И
нашел ее уже мертвой. А на стене мама написала, кто это сделал.
— Она написала имя?
— Только первую букву имени – «Г».
Дальше неразборчиво. Но полиция, как только узнала про Ганса,
тотчас решила, что она хотела написать его имя, но не успела.
Кошкин теперь удивился, почему
сказанное этой женщиной так сильно расходится с тем, что он об этом
громком деле слышал. Он действительно не вникал в суть
расследования, пока оно велось, но из того, что читал в газетах и
слышал в кулуарах, было очевидно – полиция сыскала душегуба, и
никаких сомнений нет, что виновен именно он. По словам же этой
невзрачной дамы выходило, что коллеги Кошкина схватили чуть ли не
первого встречного. Что-то здесь не так. И Кошкин, признаться,
гораздо более был склонен доверять своим коллегам, а не этой
женщине.