Кажется, он должен обязательно проснутся там же, где уснул — в
собственной квартире, в спальне, до изжоги надоевшей и до мелочи
знакомой.
Но вот не узнается что-то!
Как на зло, по-прежнему стояла глухая осенняя ночь и, логично,
стояла чернильная темнота. Мебель, всякие безделушки и книги,
которым он был изрядный любитель виделись смутно, практически
представлялись. Даже знакомые стены казались какими-то чужими.
И это обескураживало. Все, кроме некоторых мелочей,
да и то не до конца, выглядело понятно и до
нельзяобычно. Вроде бы. До логичной точки
не хватало только света, чтобы все оказалось светло до тошноты
привычным.
Андрей Игоревич поискал руками около кровати, где на тумбочке
находился своеобразный ночничок — лампа дневного дня. Стояла на
всякий редкий случай. И вот он, видимо, настал. Как во время бодуна
после дружеской попойки, не может понять, куда он попал, где он
вообще? И на крайний случай — кто он такой? Фу-у?
Главное, зажечь свет и все пройдет привычным путем.
Но не получалось! Чем дольше он щупал, чем дальше
появились вещи, четкой логике никак не поддающиеся. Щерящиеся руки
мебель находили. И хотя как-то не так, но нарочитые грубость и
простота выделки подсказывали — его имущество. За большие деньги он
заказал оригинальную почти древнюю мебель, а не просто купил в
магазине пластиково-деревянный ширпотреб. И эта простота и примитив
как раз должны подсказывать гостям богатство и изыск хозяина.
Только вот у «тумбочки» этой вместо дверцы на ощупь
обнаруживались толстые ножки, что уже никак не вписывалось в
логическую картину мира полусонного Андрея Игоревича. И даже более
того, в темноте и тишине, прерываемой странными звуками за
пределами квартиры (на улице?), все это отдавалось киношной
чертовщиной. Хотелось на кого-то наорать и даже набить морду.
Это сильное чувство окончательно его пробудило, голова пришла в
себя и перестала болеть.
Он более активно начал искать на тумбочке, надеясь найти
электрическую лампочку под золоченом абажуре и с ее помощью не
только побороть темноту, но и восстановить привычное бытие.
Но лампа не обнаруживалась! Более того, находились какие-то
незнакомые вещи, от которых у кожи
холодок прохаживался, а в животе застревал противный комок страха.
Откуда они в его квартире?
Сначала он нашел какой-то продолговатый предмет, а которой
чуткие пальцы через бесчисленную прорву времени определили коробок
спичек, да и то условно, поскольку ни размером, ни ощупью в таковые
в оригинал