Через некоторое время люди
расступились, и к столбу подъехали две повозки, одна из которых для
перевозки людей. Из второй повозки люди в длинных мантиях достали
ящики с ручками по бокам и поставили под основание столба. Ящик
обложили хворостом и дровами, а из повозки вывели девушку. Подведя
к столбу, ее подняли на ящик и цепями заковали руки за спиной,
вокруг столба.
Услышав голоса, Юлиана попросила
Филиппа залить водой костер, горевший в середине зала, а также
затушить пару факелов, чтоб с поляны их не заметили.
Толпа замерла. Подойдя к девушке,
мужчина в красной мантии и капюшоне спросил ее:
— Последний раз спрашиваю перед всеми
присутствующими: отрекаешься ли ты от сатаны и веруешь ли ты в
Христа? Ответь, ибо ты будешь сожжена над коробом с живыми котами,
и твоя душа никогда не попадет на небо, ибо она будет уничтожена.
Очисти свою душу, дай ей бессмертие.
Его голос в тишине разлетался далеко,
и его можно было услышать.
Девушка на это ничего не отвечала и
стояла молча.
— Вы все свидетели. Этой несчастной
был дан шанс отречься от сатаны, но она этого не сделала. Тем самым
она признала себя ведьмой. Факел! — вскрикнул мужчина в красной
мантии
Взяв факел в руку, мужчина начал
поджигать хворост вокруг столба. В этот момент в круг въехали два
всадника. Человек с факелом как будто их не замечал и продолжал
поджигать хворост. Спешившись, всадники подошли и уселись на
стулья, приготовленные для них заранее, и стали наблюдать за
происходящим.
Огненное пламя взмыло вверх, обхватив
девушку, словно страстный любовник. Раздался нечеловеческий рев,
это горели коты в коробке, на котором стояла девушка. Кто-то из
стоящих зевак бросился в ближайшие кусты, не сдерживая рвоту.
Кто-то просто убегал. Языки пламени облизывали ноги девушки,
превращая их в черные обугленные головешки.
И тут раздался громкий пугающий голос
горящей девицы, как будто из самой преисподней:
— Граф Алиронский! Инквизитор Конрад
Милфорский. Воздастся вам справедливая кара! Будьте вы прокляты и
род ваш до тринадцатого колена!
Пламя закрыло рот и заглушило
последний истошный крик девушки. Тело ее, перегнувшись пополам,
бессильно повисло на цепях. Люди, смотрящие на это, бросились
врассыпную от ужаса.
«Вот ведь твари, нелюди. Как можно за
отказ принять веру в бога признать еретиком! Да в мое время
половину земного шара можно так сжечь», — подумал я про себя.