Некоторое время назад Аерон высказал
эти соображения председателю Тайного совета и своей кузине, на
советы которых привык полагаться. Первый в короткие сроки
подготовил список потенциальных претендентов — обиженных судьбой и
семьями деорсийцев из разных сословий, и пообещал придумать способ
их заинтересовать. Вторая, услышав требование императора обеспечить
компанию финансами, деловито щелкнула пальцами и усмехнулась: если
целью являются верноподданнические настроения и гибкий ум
новоявленного лорда, то транжирить деньги на взятие замка явно не
стоит. Не лучше ли устроить состязание, чтобы посмотреть, кто и что
готов потратить сам, имея в перспективе получить баронство? Разве
это не покажет искреннюю степень заинтересованности
соискателей?
Аерон присвистнул, качнув
головой.
— Если в чем ты и знаешь толк,
сестрица, так это в турнирах, — снова прошептал он вполголоса. — А
еще говорит, что не читает романов!
Так или иначе, похоже, идея себя
оправдала: один из претендентов, предложенных председателем Тайного
Совета, добился успеха. А это значит, пора отдавать распоряжения:
объявить о предстоящей казни на городской площади, подготовить
тронный зал, разослать приглашения. Император улыбнулся,
представив, сколько работы подкинет сегодня советникам. Особенно,
конечно, в связи с приглашениями: привечать нового барона стоит в
присутствии большого количества знати. Личное вмешательство в дело
Аерона рты, конечно, не заткнет, да и указующие пальцы не обрубит,
но хотя бы немного убережет будущего владыку Редвуда от набегов на
земли и посягательств на жизнь.
Эмриса встретили еще на подъезде к
городу.
— Ого, важный должно быть хер, —
пробормотал Эван, когда навстречу им императорский гвардеец средних
лет в сияющей кольчуге и еще более сверкающих латных
наплечниках.
«Важный хер» зачитал длинный текст из
сложных фраз, общий смысл которого Эмрис уловил как: «Покажите
Норга и проезжайте, император вас примет».
Разобравшись с задачей
продемонстрировать худого, перемученного главаря шайки из Редвуда,
Эмрис получил одобрение и, в сопровождении не то конвоя, не то
охраны, проследовал ко дворцу. Тот, раскинувшись на холме в
отдалении, высился над пестреющим и шумным городом, как венец на
челе монарха. Рубинами издалека казались черепичные крыши дворцовых
башен, искусно выделанными пиками — зубцы широких стен, способных
выдержать затяжной штурм. А по центру, словно вытягивая вверх
полное дум чело императора, рос в небо огромный раскидистый донжон
из светлого камня.