— Ла-адн, — только и протянул Эван. —
Какие еще будут перестановки?
Эмрис рассказал, кто остается, кто
уезжает, а кому следует прибыть, не затягивая.
Только вернувшись в комнату в ту
ночь, он, наконец, осмыслил все. Кажется, Аерон в самом деле затеял
своеобразное состязание с пленением Норга не просто так, и имел
виды на удачливого ловкача. Какие именно, Эмрис не понял: Аерон не
сказал ничего конкретного. Только «потом куда-то с кем-то поедешь,
посмотришь, как делается что-то». Все. Не сказать, что это походит
на исчерпывающее объяснение его дальнейшей судьбы.
«И все же это куда лучше, чем участь
Норга», — подумал Эмрис, стоя перед зеркалом.
На другой день по прибытию в столицу
бывшего главаря шайки публично вздернули. Если подумать, ужасно
несчастливая судьба оказалась у парня: сначала объявили на него
открытую охоту, тесня с насиженного места или вынуждая окапываться,
потом среди ночи оглушили в собственной спальне, везли, как
выдранную бабу брошенным через седло с мешком на голове, и под
конец, когда мешок стянули, и из глаз перестали литься слезы от
внезапно острого, яркого света, Норг осознал себя стоящим на
эшафоте посреди городской площади. Толпы зевак глазели на него в
ожидании крови, в то время как сам он едва мог стоять. Глашатай —
не то сбоку, не то сзади, зачитал приговор. Император огласил, что
все они обязаны этим актом справедливости новому барону Редвуда,
Эмрису Железному.
Эмрис Железный. Имя человека,
сломавшего его жизнь — вот все, что услышал бедолага Норг перед
тем, как бесславно умер на виселице.
Жаль бедолагу. Но, выбирая между
своим довольством и чужим, Эмрис знал, на какой стороне стоит. Оно
того стоило, подумал он и одернул камзол. Красивый, черный, из
дорогого сукна, пошитый специально к сегодняшнему вечеру.
Эмрис одернул одежду еще раз и чуть
приосанился, разглядывая отражение. Из зеркала на него смотрел
высокий крепкий мужчина. Черные волосы он уже много лет носил,
зачесав назад, небольшим хвостиком, и не видел причин себе
изменять. Несколько белых шрамов на лице, всегда казавшиеся чем-то
вроде доказательств его силы и рода деятельности, сейчас выглядели
как нечто неуместное. Интересно, у других лордов есть что-то
подобное? Или эти полосы навечно станут знаком его «низкой породы»
и того, что он отгрыз себе баронство, как дикий пес?