– Нет, я серьезно! – настаивал Вочтуиката, словно, с ним кто-то
спорил. – Пойдем, дружище! Ты не смотри, что однорукий наш –
беглец. Я чую: с ним не пропадешь! А уж у меня чуйка, как у тапира!
Да и княгиня наша за владыку поручалась…
– Мой как ходить? Мой не четлан, – развел руками Отмеченная
Спина, показывая, что проблема-то вовсе не в нем.
– Так, мы сейчас всё порешаем, Спина! – Вочтуиката ловко вскочил
на ноги, опираясь на крепкое плечо друга. Кувшин все-таки упал,
расплескивая недопитые остатки.
– Стой-ка! Ночь! – вождь уцепился за руку приятеля, урезонивая
его своими скудными запасами четланского.
Но пытаться остановить подвыпившего куитлатека, это то же самое,
что кидать в костер сухие смолистые дрова – огонь только усилится.
Отмеченная Спина неожиданно понял, что это не он держит друга за
руку, а его тянут куда-то прочь от бивака. Йопи слишком поздно
понял, куда именно увлек его товарищ.
– Владыка! – сипло заголосил Вочтуиката в чернеющее небо, стоя
перед хижиной. – Выйди, пожалуйста! Разговор е…
Паланкин качало набок. От этого данный элитный транспорт бесил
меня еще больше обычного, но поделать тут нечего. Спереди мой
царственный (а для посторонних – купеческий) паланкин несли йопи
Отмеченная Спина и куитлатек Вочтуиката. Рослый красавец с прямой
спиной и сутулый хмырь с перебитым носом. Собственно, из-за резкого
различия в росте этих двух балбесов меня так и качало. Однако,
выгнать их в шею и заменить на более качественных носильщиков я
никак не мог. Ибо сам придумал им такое наказание!
И вот теперь страдал. Потому что даже на каменном лице Спины
явно читалась радость от того, что я его все-таки взял с собой. И
тот с радостью готов был нести меня до самой Саачилы. Его приятель
тоже чувствовал вину за содеянное – и старательно искупал.
Это я потом уже понял, что во всем виноват только
следопыт-куитлатек, но, когда пьяные вопли подняли меня с постели,
разбираться было неохота. Я откинул входную циновку, увидел, как
пьяного Вочтуикату уже винтят стражи, а их неуверенно пытается
остановить традиционно молчаливый «Гойко Митич».
И в ярости решил покарать обоих. Возле хижины как раз стоял
почти законченный «статусный» паланкин, который наскоро соорудили,
чтобы наше войско беглецов стало чуть больше похожим на торговый
караван.