Шкатулка королевы - страница 17

- И не забудьте о тех, кого я оставляю под вашей протекцией!

- Да, Монсеньор! Я не забуду о них!

Франсуа-Анри смотрел Мазарини прямо в глаза, видя в них ту же ясность и силу ума, которые горели в его взоре и до болезни.

- Ступайте! Витторио проводит вас. Вы встретите короля на парадном крыльце у кареты. И, Плесси-Бельер! Прежде чем вы уйдёте, я хочу, чтобы вы ещё раз повторили вашу клятву в том, что вы сохраните в тайне всё, что вы услышали от меня.

- Я даю вам моё слово, Ваше высокопреосвященство, - твёрдо пообещал маркиз.

Чувствуя на себе испытующий взгляд, он крепко сжал эфес шпаги и обернулся в сторону ожидающего его у двери слуги.

- Это всё, что я хотел сказать вам, мой дорогой маркиз, - Мазарини с улыбкой удовлетворения кивнул ему. - А теперь Витторио проводит вас. После моей смерти вы будете его новым патроном. Служба у вас станет делом всей его жизни. Так, Вито?

- Да, Монсеньор, это так! Служить моему патрону - дело чести и жизни, - дрогнувшим от волнения голосом отозвался Витторио, и его и без того смуглое лицо потемнело, сделавшись похожим на бронзовую маску.

Молниеносным движением руки он обнажил спрятанный за отворотом камзола клинок и поклонился дю Плесси-Бельеру, не отводя взгляда от его лица и тем самым демонстрируя тот факт, что он безоговорочно принял его в качестве своего патрона и нового главы Тайного совета.

Март 1661. Гавр

Любое путешествие рано или поздно приводит путников к цели, и как бы ни хотелось оттянуть наступление этого момента, но якорь брошен, сквозь туман на рассвете призывно мерцают огни портового города, и нет пути назад: невозможно повернуть вспять ни время, ни пройденный путь, ни беспокойную судьбу.

- Прибыли! - выкрикнул один из матросов по-французски.

Но для де Руже, наблюдавшего за происходящим, стоя на носу корабля, и без того было понятно, что они достигли цели их путешествия - впереди виднелись огни Гавра.

- Якорь лёг!

Вот так. Теперь уже всё окончательно и бесповоротно - они достигли французского берега. Для Армана де Руже это означало, что всё произошедшее между ним и Генриеттой теперь навсегда оставлено по ту сторону пролива.

- Мы дома! - воскликнул с радостным облегчением Данжюс и показал на матросов, которые спускали веревочную лестницу для подъёма на корабль офицера таможни. - Мы снова во Франции! Глазам своим не верю!