Боб Доул нахмурился, а Патрик
Бьюкенен согласно кивнул.
— И вот ещё какой вопрос. Что там с
человеком, который сумел вскрыть этот объект, Артефакт и овладеть
его секретами?
— Роберт говорит, что это два разных
человека. Он получил эту информацию из пяти своих источников. Да и
Данфорд подтверждает, он видел их обоих. Сначала того, кто получил
доступ к искусственному интеллекту Артефакта, а после штурма
Тангорихкса и самого Кирьянова. Первый был не очень уверенным в
себе ботаником, он нервничал, у него потели руки, а второго,
генерал характеризовал как настоящего бешеного пса. Советы закинули
его группу в столицу, за сутки до начала бомбардировок и они
устроили там самую настоящую резню, выбив всё руководство военными
силами и императорскую семью.
— Императорскую семью, — задумчиво
проговорил Рамсфельд. — Пат, но ведь нашли только тело императора,
а его жена и сын канули в неизвестность.
Бьюкенен пожал плечами.
— Да с ними могло стать что угодно.
Ты не представляешь, как мы обстреливали их столицу, причём
безответно.
— Что угодно, — повторил президент. —
Ладно, это уже к делу не относится. Пат, передай Бобу Гейтсу, чтобы
зашёл ко мне в выходные. Моя жена чудесно готовит…
Он пощёлкал пальцами.
— Неважно что она готовит, пусть
Гейтс приходит, поговорим о том и сём. И теперь к главному вопросу.
Выборы следующего года.
Доул и Бьюкенен подтянулись.
— Раз президентское кресло мы
проигрываем, то тебе Пат, не стоит идти на праймериз. В следующий
раз. В 2004 пусть с демократами пободается какой-нибудь
инициативный дурак. Есть у нас такой на примете?
— Маккейн, — с отвращением бросил
Бьюкенен.
Рамсфельд и Доул усмехнулись. Они
понимали чувства Патрика, которого Джон Маккейн сменил на посту
главы управления внеземными колониями. При Бьюкенене это ведомство
работало как часы, но едва его возглавил отставной ветеран
вьетнамской войны, впрочем, про военные годы Маккейну напоминали
только его враги, так удачно он отметился во Вьетнаме, как всё
пошло псу под хвост. Команда собранная Патом начала разбегаться,
пошли задержки снабжения и прочее. Снимать Джона Маккейна с
должности через два месяца после назначения означало потерять лицо.
Поэтому ему дали толкового заместителя, а самого стали отвлекать
мелкими задачами, выступлениями на публику. Потом и вовсе
передвинули на должность госсекретаря, правда, он и там успел
отличиться, едва не начав войну с СССР.