«Спал один, - мысленно пожаловался я. – К сожалению».
Но вслух сказал:
- Здрасьте, дамочки!
Вежливо кивнул.
Шаркнул ножкой.
И свалил обратно за угол дома.
«Ишь, сколько вас набежало. Нарядились-то как! Я таких коротких
платьишек здесь ещё ни разу не видел. И такого количества стройных
ног. Видел, мэтр, в каких нарядах местные девчонки за хлебом ходят?
Как нарочно: одни молодухи собрались. А ночью-то где они были? Хоть
бы одна из них мне молока принесла. Так ведь не дождёшься: все
испугались какую-то Мамашу».
Я вздохнул.
- Злые вы. Уйду я от вас. Проведаю Белецкую.
«Ты даже меня, парень, уже задолбал этим своим молоком, етить
его! - воскликнул призрак. – Ты о чём-нибудь, кроме баб, можешь
думать? Только и слышу от тебя: бабы, бабы, бабы, молоко. Тьфу!
Утомил ты меня своим нытьём! А ещё называешь себя
мастером-кулинаром! У тебя работы невпроворот! Убивцы к тебе ночью
в дом вламываются. А у тебя одни только бабы на уме!»
«Мне тебя искренне жаль, старый, - ответил я. – Вот правда: если
бы не думал о женщинах, то жалел бы тебя – такой уж ты несчастный.
Но… что я могу тебе сказать? Терпи. Я ж теперь почти подросток.
Забыл, каково это? В этом возрасте разве о чем-то другом думают?
Работа, убийцы – фигня всё это. Молочка бы мне. Страдаю. Ничего не
могу с собой поделать».
Снова вздохнул. Мастер Потус разразился очередной поучительной
тирадой – рассказывал что-то о своей молодости, о своей семейной
жизни, о важности умения концентрироваться на работе. Но я его уже
не слушал. Стоял, обдумывал увиденную рядом с магазином картину. В
прошлой жизни около своего обувного я ни разу такую не наблюдал.
Смотрел на яркую листву; на крохотные белые облака, что виднелись
на небе в просветах между ветвями; жмурился от яркого солнечного
света.
«А ведь Рел Музил тогда, похоже, не соврал, - сказал я. – Вон
сколько народу явилось с утра за хлебом. Может и не полгорода, но
точно: много. Неплохо работают детишки. Даже неожиданно хорошо.
Похоже, в этом городе непаханое поле для любого рекламщика – вплоть
до самых посредственных. Интересно: такая обстановка только здесь,
или в Норвиче – то же самое? Ладно. Раз уж такое дело… придётся и
мне немного поработать».
***
Посматривал на улыбку продавщицы и испытывал гордость за свой
талант руководителя. Протиснутся мимо покупательниц – сгрузил на
полку очередную партию ржаных караваев (приволок её из пекарни).
Раскладывал товар на стеллаже, невольно представлял, как открою
однажды в этом мире огромную булочную, расставлю там за прилавками
молоденьких улыбчивых работниц в ярких фирменных кепках, заставлю
их трясти рукой и кричать: «Свободная касса!». Такого этот мир пока
точно не видел. Мне ещё есть чем его удивить.