Родригес — имбесиль.
— Канонир, — ответил Тоньо, продолжая разглядывать пирата.
Против заходящего солнца приходилось щуриться, но это не помешало
отметить полное отсутствие побрякушек, столь любимых благородными и
не очень моряками. На самом Тоньо их было по крайней мере
полдюжины, разумеется, до того, как они попались на глаза
мародерам.
Пират расплылся в такой улыбке, будто получил роскошный подарок
на именины. Да пожалуй, именно так оно и было... Бросил поверх
головы Тоньо:
— Дона канонира в мою каюту! Горячей воды, полотна, бренди,
ужин. Живо! Этих, — мазнул взглядом по капитану и купцу, — в
трюм.
Капитан Родригес поднял голову, до того покорно опущенную, и
ожег Тоньо ненавидящим взглядом. В его глазах читалось: снова
герцогскому выродку все на блюдечке, а мне — одни шишки!
Дважды имбесиль. У него хоть есть шанс дожить в трюме
до Тортуги, Барбадоса или Ямайки — один черт знает, куда понесет
Моргана. А за живого канонира "Маргариты" англичане душу продадут,
у кого она еще не продана. И не ради того, чтобы пожать ему руку и
выразить восторг новой конструкцией орудий, потопивших не один
десяток самонадеянных ублюдков. Чем «душевный разговор» с пиратом,
лучше бы сразу смерть.
— Прежде чем заливать, Морган, надо бы отлить. Могу и в твоей
каюте, на ковер. — Тоньо выдал все фамильное нахальство вкупе со
школярским гонором. Будь на месте Моргана дон Хосе Мария Родригес,
вместо бренди Тоньо получил бы пять дюймов стали в глотку.
Пират самым гнусным образом не оправдал надежд Тоньо на смерть
от доброго клинка. Он рассмеялся. Не разразился зловещим хохотом,
не растянул губы в мерзкой усмешке, а запрокинул голову и как-то
совсем легко и звонко рассмеялся.
Кивнул тем, за спиной Тоньо:
— Сопроводите.
«Каналья», — подумал Тоньо и вскочил на ноги, отпихнув плечом
пирата, собравшегося ему помочь.
Морган смотрел на все это с интересом. Снизу вверх. Мальчишка
оказался Тоньо всего лишь до подбородка, а своему элефанту-старпому
и вовсе дышал чуть не в пупок.
— Покорнейше благодарю, — сказал Тоньо самым издевательским
тоном и зашагал к борту в полной уверенности, что пираты либо
расступятся, либо он-таки получит свой нож под ребра.
Расступились, канальи. Развлекаются! Сюда бы хоть одну мортиру с
«Маргариты»… Господи Иисусе, пошли им искру в пороховой трюм,
порадуй сердце раба твоего фейерверком!