Сейчас мы плыли, это явно судно, меня качает и я не понимаю, что
хочет женщина, куда тянет. Но мир не мой- темная коса, стекавшая по
почти детскому плечу, по тонкому шелку белой сорочки, лучшее тому
подтверждение. И лужица крови, подтекающая из под двери… Это именно
кровь, ее запах вплетается в запахи моря и горящих свечей.
Тогда, в первые минуты, я не размышляла так долго, не
вспоминала слова типа «ток-шоу», «розыгрыш», «обман». Все и так
было слишком очевидно. Я просто приняла это — как данность. Это
другой мир. Я попаданка. Там, за дверью, идет бой. Я хочу
выжить.
За дверью слышались хрипы, глухое хеканье и удары металла о
металл…Вот кто-то врезался в дверь так, что дерево затрещало…
Старуха прижалась ко мне и я ощутила кисловатый запах
старческого немытого тела, близко увидела морщины, крошечные
неопрятные комочки слизи в уголках мутноватых белесых глаз, чуть
поблескивал на щеке след сбежавшей слезы.
Внезапно женщина оттолкнула меня, засуетилась. Схватила с
сундука тряпье и начала натягивать на меня, прямо на тонкий шелк
ночной сорочки, платье. Толстый зеленый бархат, желтое шитьё тускло
поблескивает в свете мечущихся огоньков свечи, нелепая шнуровка с
боков. Зато мне становится теплее. Я все еще не могу решится подать
голос. Мне кажется, что она сразу поймет… Тяжелое влажное сукно —
плащ. Меховая опушка и металлическая застежка под подбородком.
На ноги мне она, с трудом сгибаясь, натягивает что-то вроде
вязаных гольфов и одевает кожаные грубые башмаки без завязок, без
шнурка. Одежда сидит на мне так, как будто я всю жизнь носила
такое.
И там, на сундуке, под грудой тряпья — обруч. Старуха судорожно
одевает мне его на голову и встает впереди меня, лицом к двери.
Складывает руки под подбородком и бормочет что-то невнятное —
молится…
Дверь, не слишком крепкая, разлетается щепой под ударами. Топор?
Секира? Не знаю…
Отпихнув ногой тело, в комнату вваливается огромный мужик. Космы по
бокам лица сплетены в косицы, на них металические колечки, они тихо
позвякивают и я равнодушно удивляюсь, что слышу этот слабый
звон.
Борода, металлические бляхи на одежде и высокие железные наручи.
На руках кровь, уже подсыхающая и свежие кровоточащие царапины…
Остаток двери висит наискось на одной петле. У него совершенно
безумные глаза, взгляд бегает по стенам, полу, останавливается на
старухе…