- Вы
знаете, а ведь именно с мотоциклов я и начинал! Еще три года назад
собрал первый экземпляр. Но затем мир аэропланов полностью поглотил
меня, и я забросил это дело.
- Так
значит, у вас имеется опыт! Это же превосходно! Я прекрасно
понимаю, почему вы заболели авиацией. Сам такой! Но это не значит,
что следует отказываться от прочих начинаний. Да, авиационные
двигатели – это вершина двигателестроения. Но они никогда не будут
производиться в том же объеме, что автомобильные и мотоциклетные. А
чем больше объем производства, к тому же у товара пользующегося
хорошим спросом, тем большие прибыли получают владельцы этого
самого производства. Спрос же на мотоциклы, как мне кажется, нынче
весьма неплох. Что же касается авиационных двигателей, то если вы
будете производить и продавать по сто пятьдесят – двести штук в
год, то лично я буду просто счастлив.
- Лично
я надеюсь на большее, Алексей, - оптимистично заявил
Анзани.
- Если
будет больше, я не обижусь, - лишь усмехнулся тот в ответ. - А пока
не окажите ли мне честь и не ознакомите ли с моделями мотоциклов,
что являются ныне наиболее востребованными во Франции, раз уж этот
вопрос не является для вас чем-то новым?
Не успел
схлынуть энтузиазм от перипетий первого рекордного перелета, как
состоялся второй – на сей раз, на приз Французского Авиационного
общества. Вообще-то данный призовой фонд очень надеялся взять
Блерио, но после потери в водах Английского канала своего
аэроплана, он никак не успевал доделать новый, на постройку
которого пошли переданные ему Михаилом полтысячи фунтов стерлингов,
и потому очередной чек ушел в копилку русских авиаторов. А вместе с
ним в копилку ушли призовые «кубка конструкторов» за лучший планер
и лучший пропеллер, обогатив друзей в конечном итоге еще на
пятнадцать тысяч франков, которые, впрочем, смотрелись весьма
бледно на фоне предыдущего выигрыша. Однако, именно это подвигло
таки Блерио принять предложения русских знакомых и теперь на
мощностях его завода, одним из совладельцев которого стал граф де
Ламберт, должны были производиться планеры не только его имени, но
и прославившийся на весь мир У-1, заказы на который к тому времени
перевалили за сотню, чего никак не ожидали Алексей с Михаилом и
потому оказались абсолютно не готовы к такому масштабу
производства. И образовавшиеся клиенты, подтверждая недавние слова
Анзани, совершенно не обращали внимания на цену. А цена
действительно кусалась. Ведь построен он был из материалов, что
являлись весьма распространенными в России, но никак не в Европе.
Потому, приходилось в срочном порядке выписывать потребную
древесину, переплачивая вдвое, что за сам товар, что за срочную
доставку. Однако, это все же было куда легче, чем с нуля
пересчитать весь планер, учитывая характеристики местных
материалов. Да и по сравнению с ценами запрашиваемыми братьями Райт
за свои детища, тысяча фунтов стерлингов уже не казались чем-то из
ряда вон выходящим, хоть и превышала вдвое цену Фармана. Правда, за
столь солидные деньги клиент мог рассчитывать получить лишь планер.
Силовую же установку требовалось заказывать отдельно, доплачивая от
трехсот до пятисот фунтов, в зависимости от выбранного
производителя и модели. Но поскольку сами создатели У-1 через
статьи во всевозможных журналах, газетах и интервью всегда
упоминали желательность применения двигателя Анзани, именно
итальянцу отошла львиная доля заказов на стальные сердца. А
учитывая, что к нему потянулись и многочисленные неизвестные
широкому кругу масс создатели планеров собственной разработки, весь
следующий месяц Аллесандро метался, как угорелый, между
поставщиками, размещая заказы на заготовки и комплектующие, так как
его небольшая мастерская, гордо именующаяся заводом, никак не могла
поспеть с выполнением свалившейся на голову работы.