Белоусов отвернулся к стене.
- Что случилось, Петя? – улыбка
девушки увяла, она осторожно присела на край его постели. – Тебе
стало хуже? Позвать Зинаиду Максимовну?
Петр отрицательно помотал головой.
Горло перехватило спазмом и это только сильнее его разозлило. Прямо
какой-то герой мелодрамы…
Тут взгляд девушки упал на орден,
сиротливо притулившийся в своей коробочке на жестком табурете.
- Это… твоё? Тебя наградили? Петя,
поговори со мной! Господи, да что же происходит?
Её теплая, мягкая ладошка легла на
его руку. Такая нежная и добрая. Петр почувствовал, как в глазах
снова закипают слезы.
- У тебя что-то случилось? Что-то
плохое? – тихо спросила девушка. – Тебя кто-то обидел?
Белоусов не выдержал.
- Меня? Меня обидели? Да я…
Наташа, если б ты знала… Плохое случилось, да. Тут ты права. Точно,
случилось. Только знаешь… Плохое – это я. Это я случился… с другими
людьми.
Брови Наташи сошлись на
переносице.
- Я не понимаю… ты бредишь, что
ли?
Петр горько рассмеялся. Хотелось
кричать, но это было бы уж совсем глупо. Чувство вины распирало
его. Казалось, ещё немного и он взорвется, как взорвалось
злосчастное Бородино.
- Хотел бы я бредить. Ты не обижайся,
но… Слушай, уходи, пожалуйста. Оставь меня, Богом прошу. Честное
слово, не надо меня… я того не стою, – добавил он, видя, как Наташа
упрямо сжимает губы.
- Так. Подпоручик Белоусов, хватит
себя жалеть, – сказала она и тут же сбилась со строгого тона. –
Поделись со мной, Петя. Я же вижу, тебе нужно выговориться.
Петр ожесточенно помотал головой.
- Только не с тобой.
- А я думаю, что именно со мной.
Белоусов, я же не отстану, даже не надейся.
- Всё равно, – отрезал Петр. – Даже
если бы я хотел, мне нельзя…
Наташа продолжала смотреть на него. В
глазах её не было ничего, кроме сочувствия и еще чего-то. Чего-то
такого, что заставило Петра решиться. В самом деле, что он себе
вообразил? На что надеялся? Нет, с Наташей пора заканчивать. Хватит
тешить себя иллюзиями. Нормальная жизнь не для него, и она должна
это понять. Это даже хорошо, что сейчас. Чем раньше, тем лучше.
Пусть она увидит, кто он на самом деле. Какой он. Пусть не
обольщается.
Петр встал с постели, стараясь не
смотреть девушке в глаза.
- Подожди меня на улице, хорошо? –
буркнул он.
Денек выдался под стать настроению.
Разразившаяся с утра оттепель решительно расправилась с небольшими
сугробами, превратила их в серую ноздреватую кашу. Под ногами
хлюпало. Знаменитый питерский дождь, мелкий и назойливый, нестолько
лил сверху, сколько стоял в воздухе, частью атмосферы. Тусклый
серый день накрыл город защитным куполом. Потемневшие от влаги,
грязно-желтые стены двора-колодца зябко нависли над сквериком,
оставив в вышине узкую амбразуру неба. Кое-где отсыревшая
штукатурка обвалилась, обнажив красные раны кирпичной кладки.
Черные деревья простёрли над раскисшими тропинками голые ветви.
Из-под прелой коричневой листвы жирно блестела раскисшая земля.