Петр Белоусов: палач Ориона. Книга 1: Фланговый дебют. - страница 183

Шрифт
Интервал


- Благодарю вас, господа. – Император закрыл сферу, и в зале сразу стало просторнее. – Совещание было весьма плодотворным. Предложения – дельными. С нетерпением жду от вас конкретных результатов.



Санкт-Петербург

БЕЛОУСОВ.


Трижды в неделю подпоручик Белоусов проводил половину дня в самом сердце Российской Империи. И уже дважды удостоился воочию лицезреть государя, чего подавляющему большинству населения империи не удавалось и единожды в жизни. Что же касается августейшей супруги государя, Её величества Ольги Петровны, то ему даже довелось с ней поговорить.

Дело было на третий день его службы. Петр впервые вышел в вечернюю смену. По штатному расписанию, ему подчинялось отделение второго этажа, охранявшее залы военных картин, большую гостиную и Александровский зал. Расставив гвардейцев, Петр отправился на свой любимый пост: в зал картин. Он мог часами рассматривать длинные ряды портретов. Лица знаменитых военачальников Древней Земли и Новой империи были исполнены отваги и благородства. Большая часть из них была Петру незнакома и, находясь на посту, юноша украдкой выводил на вирт-линзу левого глаза жизнеописания полководцев, благо ему полагался открытый доступ в публичную часть императорской библиотеки. Сегодня в планах значился его тезка, некий генерал Петр Иванович Багратион. Петра позабавило, что у них полностью совпадают инициалы: П. И. Б. Со свойственный юности склонностью к мистицизму, Петя увидел в этом Особый Знак. И с удвоенным вниманием принялся изучать биографию князя. Сначала он изучил узловые даты – пробуждение… то есть, рождение, битвы, победы, смерть. Больше всего Петра поразила причина смерти генерала. Во время какого-то мелкого конфликта с французами (ну надо же, уже тогда они не могли жить спокойно, эти французы!) генерал получил осколочное ранение с переломом большеберцевой кости. Рана загноилась, и доблестный генерал Багратион сгорел за две недели от гангрены. Эта история по-настоящему шокировала Петра. Как древние вообще могли воевать, если любая ерунда отправляла их на тот свет? Это же форменное безобразие!

«В наше время подобная рана вообще бы не вывела генерала из строя, – с возмущением думал Петр. – Иммунитет солдата, сиречь Человека Воюющего, нейтрализовал бы все виды гнилостных бактерий в считанные минуты. Полевой хирургический комплекс удалил бы осколки, совместил фрагменты костей, впрыснул временный фиксатор и срастил основные сосуды. Сверху на такие раны накладывается обычная повязка-коагулянт. Нога фиксируется самим боевым костюмом, недаром у него управляемая жесткость. Затем инъекция противошока с анальгетиком и всё: до конца боя можно забыть о ране и заниматься делом. А уж потом с его ногой разобрались бы в самом простом медпункте. Через три дня генерал бы уже ходил, а через две недели танцевал вприсядку. Подумать только…»