Они не остановились, даже отъехав далеко от лагеря в горячке
преследования. И только когда навстречу из-за нагромождения камней
на них вылетели поджидавшие в засаде сотни королевских всадников,
пустынники остыли и попытались повернуть обратно. Но было
поздно.
Завязалась схватка. Королевские всадники яростно рубили
легковооружённых пустынников. Скоро каменистое плоскогорье
окрасилось кровью, а почва покрылась телами убитых. Бегали и
кричали ящеры, оставшиеся без седоков. Раненых добивали без всякой
пощады.
***
В лагере пронзительно загудели трубы. Пехота и всадники спешно
выходили из-за ограждения и выстраивались в боевом порядке.
В дрожащем мареве пустыни уже показались передовые части войска
короля. Они быстро приближались. Каменистая почва плоскогорья
багровела от крови порубленных диких майити. Метались и ревели
раненые и оставшиеся без седоков ящеры.
Гарнизон крепости готовился открыть ворота, чтобы поддержать
своих.
Над скалами вдалеке кружили, поднимаясь и опускаясь в потоках
горячего воздуха, чёрные птицы. Они ждали, когда двуногие начнут и
закончат свою драку. Тогда можно будет поживиться вволю.
Ревели трубы. Над крепостными стенами поднимался едкий дым от
кипящих котлов. И похожий дым поднимался со стороны лагеря монарха,
от пустого круга, в центре которого стояла одинокая повозка. Там
творил магию смерти капитан Роберт, старший Анклава.
Глава 36. Побережье у границы Нижних и Холодных земель. Хребет
дракона.
"В ночь перед бурею на мачтах
Горят святого Эльма свечки,
Отогревают наши души
За все минувшие года.
Когда воротимся мы в Портленд,
Мы будем кротки, как овечки.
Вот только в Портленд воротиться
Нам не придётся никогда"...
Булат Окуджава, Пиратская лирическая
Столица Нижних земель, Нарратия, исчезала вдали, за кормой,
постепенно растворялась в дымке морских испарений. Таяла, как
сон.
Флот Сухих земель возвращался домой.
Адмирал королевского флота бросил последний взгляд на тающую
позади Нарратию. Последними исчезли огни центрального храма и шпиль
над княжеским дворцом.
Вот блеснул в лучах солнца и скрылся за облаками золочёный шар,
венчающий шпиль. И столица окончательно исчезла, будто не было
ничего — ни войны, ни осады… ни прекрасной княгини, что обещала его
величеству королю руку и сердце.
Сейчас, на мостике флагмана, когда с одного борта тянулись
скалистые берега, а с другого — шумело бескрайнее море, обещания
казались такими же эфемерными, как облака над горизонтом.