Призрак посмотрел на неё круглыми от
удивления глазами – он явно не знал, что в мире мёртвых всё не так
просто. Матушка серьёзно кивнула. Дьёр опустил взгляд и рванул
вперёд едва ли не бегом. Неизвестно, чего он больше испугался –
правды о своей смерти или возможности стать мстительным чудовищем,
– но его проняло. И он прекратил притворяться беспамятным.
Матушка Шанэ насчитала десять мостов
от причала – от простеньких деревянных до основательных каменных, –
когда парень резко свернул к лестнице, похожей на причальную.
Однако вела она к одиннадцатому мосту, который находился над водой
всего-то на пару локтей. И был совершенно прозрачным, стеклянным –
и идёшь по нему точно по лунной дорожке. Река не зря называлась
Лунной – ночью она серебристо светилась изнутри и мягко
искрила.
На противоположном берегу Шестого
острова все спали – лишь уличные фонари тепло подмигивали с
набережной. Когда матушка перебралась в Семиречье, то долго
привыкала не только к сырому и ветреному холоду Севера, но и к
местной странности: острова нумеровались не по порядку, а по
размерам. И с самым большим Первым островом соседствовали не только
Второй и Третий, но и Седьмой и Семнадцатый. И, по странному
стечению обстоятельств, Тридцать Седьмой. Местным было удобно. А
приезжие, конечно, путались.
– Нам туда, – указал на прозрачный
мост Дьёр.
– Погоди, – матушка оглянулась.
Девятый остров тоже спал. Вдоль
набережной тянулась узкая полоса парка, за которой лучились
придомовые фонари. И ни одного окна. И ни одного прохожего, ни
одного лодочного огонька на реке – осенняя морось рано загнала под
крыши всех приличных обитателей Семиречья. А неприличных... сейчас
поищем. Матушке Шанэ было важно обойтись без свидетелей. Её южное
колдовство с непривычки и напугать могло. Сильно.
– Ничего не бойся, сынок, –
предупредила она Дьёра, шаря в карманах плаща. – Ваши колдуны
используют силу рек, а мы, южане, кое-что другое.
– Что же? – загорелся любопытством
призрак.
– У вас текут реки воды, – она
достала мешочек и распустила тесьму. – А у нас – песка.
Ссыпав сероватый песок на ладонь,
матушка подбросила его в воздух и тихо позвала:
– Нарэ,
Надэ!
И вот уже два серых пса – крупных,
поджарых, остроухих, короткошёрстных – преданно смотрят в хозяйские
глаза.
– Запах, – матушка Шанэ указала на
Дьёра. – Поиск.