—
Ну и зачем это все?
—
Потому что мир умирает и вот-вот умрет. Тогда нами был сделан
неправильный выбор — мы выбрали собственное бессмертие. Мы так
боялись уступить этот мир нашим детищам! Скольких мы убили, тех,
кто нами же был создан... Все они бежали в горы, болота, моря и под
небеса; они выли, визжали, проклинали, молили голосами и
человеческими, и демоническими; пытались выступить против нас; они
сходили с ума, зверели. Мы думали, что власть, богатство и людское
поклонение утолят наше бытие, а также смоют с наших рук кровь.
Однако это оказалось не так... Чтобы дать шанс этому миру, нужно
отказаться от бессмертия, которое отягчает мир и губит его. Да,
Филипп, я говорю и о клане Сир’ес. Не гляди так, будто твое
упрямство сможет предотвратить это. А теперь...
Она
подняла взор.
— А
теперь, враг мой, делай, что должен! — закончила она гордым
голосом, и в глазах у нее будто бы зажглась и погасла искра старых
времен. — Но знай, что ты уже проиграл! Все, что мы задумали,
исполнится, даже если я погибну в горной тверди, когда мой дар
откажется жить. Пусть будет так! Значит, это угодно самой судьбе! —
и она зашипела, как змея. — Но эта же судьба и у тебя заберет твоих
детей. Ты похоронишь Йеву, Юлиана и будешь рыдать над его телом,
чтобы потом отказаться и от собственной жизни — и ты не сможешь это
предотвратить! Вот тебе мое предсказание будущего, которое я
увидела!
Филипп зло взмахнул кинжалом, на лезвие
которого падали отблески пламени очага. Мариэльд болезненно
захрипела с перерезанным горлом, истекая кровью. В конце концов,
глаза ее потухли, а взор застыл на убийце. Тот еще некоторое время
наблюдал мертвую женщину. Закончившаяся ее жизнь — начало большой
войны. Затем он продолжил работать кинжалом, делая так, чтобы
убитая не смогла ни позвать, ни услышать, ни увидеть ничего
вокруг.
Чуть погодя явились одетые в местные одежды
гвардейцы вместе с боязливым Яши-Баном. Костюмы из козьей шерсти
должны будут согреть их даже в морозные ночи, коль придется им
спать посреди голых скал или на дне воющих ущелий, чтобы спрятаться
от гарпий. Приняв из рук своего господина мертвое тело, замотанное
в одеяла, воины погрузили его на местную кобылу, как вьюк.
Поклонившись, они: Утог, Даррет, Тортонс, Уильям, Братос, —
пустились в тяжелый путь к острым хребтам.