Ее кормили рябиной сначала жалеючи,
потом – насильно. Белый почти видел, как девочке протягивают
горсть, полную алых ягод. Она мотала головой, просила отпустить, и
тогда ей насильно разжимали рот…
Втянув окружающие его запахи, Белый
вдруг подумал, что совершенно не чувствует запах убийцы. Девочка
была тут, это он знал совершенно точно – ее шлейф висел в воздухе,
будто прокладывал невидимую тропинку, а вот почуять убийцу
отчего-то не удавалось. Он мог быть мужчиной или довольно сильной
женщиной, иначе как унести на руках двенадцатилетнего подростка?
Девочка к тому же отличалась спортивным телосложением и, судя по
всему, занималась верховой ездой. Она обожала молочный шоколад и
лошадей, наверняка мечтала о собственном пони и накануне ходила с
подружками в пиццерию – от нее еще пахло тестом и колбасками
пепперони. Она вошла в Лес, не зная, что ее подкарауливает хищник.
И этот хищник сделал все, чтобы оставаться невидимкой.
Что-то с шорохом осыпалось с веток,
мягко стукнуло по затылку. Белый глянул вверх.
Небо наливалось предвечерней
чернотой, хотя наручные механические часы показывали полдень: в
Лесу время двигалось по-своему, пространство искривлялось, и если
уж вошел в лес, будь готов, что выйдешь из него совсем в другом
месте и другом времени, даже если пробыл в нем всего-то пару
минут.
Ветви рябин гнулись под тяжестью
гроздьев. Ягоды алели кровавыми сгустками, время от времени падали
в мох и хвою – под ногами стлался ковер из прошлогодних листьев и
свежих ягод. А еще на рябинах сидели снегири – не рано ли для
начала октября? Великое множество снегирей! Алогрудые, точно
вымазанные рябинным соком, они уставили на Белого немигающие
горошины глаз и выжидали.
Белый выпрямился, медленно опуская
руки. Главное в Лесу – сохранять спокойствие, даже если над головой
черно от птиц. Их неподвижность была неживой, и оттого пугающей.
Белый понимал, отчего они собрались тут, неподалеку от трупа
девочки, в Лесу, полном осенней сырости и предзимнего умирания. Но
все-таки нужно проверить.
Почти небрежно потянулся к карману.
Пальцы нащупали оплавленный краешек, потянули.
– Руки за голову!
Негромкий окрик прозвучал в Лесу
громовым раскатом. Снегири порхнули – красно-черная туча взвилась
над рябинами, воронкой втянулась в небо. Белый повалился на землю,
заслоняясь от бьющих по лицу крыльев, выронил закопченное стекло.
Сквозь мельтешение птиц видел, как женщина за его спиной втянула
голову в поднятый ворот пальто, но удержалась на ногах, не сводя с
Белого пистолета.