Толпу сдерживали охранники Воеводы, толкались, пытались унять, к
ним присоединились стрельцы. Сам же глава стоял за кольцом,
ограждающим Митяя. Он внимательно смотрел на Яра, пристально, зло
даже. Рядышком был и Гром: сощурившись, оценивал ситуацию,
казалось, видел всех: и Ярослава, и Воеводу, и Митяя в кольце
стрельцов, и толпу, волнующуюся и любопытную.
Ярос пошёл вперёд, к кольцу, внутри которого Митяй плевался
кровью, кашлял и… умирал. Он хотел помочь, что-то сделать ещё,
словно того, что содеял до этого, было недостаточно. Путь преградил
Воевода. Глаза метали искры, губы тряслись, скривившись от злобы, а
ненависть натянула тело, напрягла, взвела, как часовую пружину. И в
этот миг она распрямилась. Рука Воеводы взлетела, метнулась к Яру.
И не одна, а вместе с пистолетом.
— Ты! Чёрт недоделанный! — прорычал он, палец уже дрожал, давил
на спусковой крючок. Юноша вздрогнул и остановился в недоумении. —
Ты убил его! Да я тебя! Я! Молись, сука!..
— Юрий Сергеевич! — подскочил Гром, сжал запястье главы, потянул
вниз. Тот пытался вырвать руку из железной хватки Грома, нацелить
опять оружие в лоб Яру, но никак не получалось: Гром держал крепко.
— Одумайтесь! Народ же вокруг! Нельзя без суда! Нельзя! Надо
показать им… какой вы… хороший правитель! Юрий Сергеевич! Не при
всех!
— Взять! — через несколько долгих мгновений выдохнул Воевода. С
каменным лицом Панов повернулся к Громову, заглянул в его глаза. —
Взять и отвести в церковь. Суд сегодня… через час. Ты будешь
судить… и не спорь! А то и тебя вместе с ним!
— Но Митяй ещё не умер!
— Но почти… Ты видел его! Я всё сказал, Гром. Этот утырок
последний раз обгадился… Через час, Гром. В церкви, Гром.
Тот мотнул головой, и двое в чёрном схватили Яра, отобрали
оружие, завернули руки за спину и так, носом в землю, повели мимо
бурлящей и галдящей толпы в Михайло-Архангельский собор. Толпа
вздохнула, ахнула и потекла следом, набиваясь в стонущий то ли от
ветра, то ли от недоумения — куда же все прут-то? — храм.
Когда люди разошлись, к обозлённому на весь мир Воеводе подошёл
врач, выбравшись из кольца вокруг Митяя. Вениамин Игоревич
остановился рядом, нерешительно теребил в руках чемоданчик с
инструментами. Панов сам же и подтолкнул врача к разговору.
— Ну, доктор? Чего ждать? — желваки играли, взгляд не предвещал
ничего хорошего.