Потеребив жидкую бородку, приор ордена магов решил, как действовать дальше. Подняв повыше пылающий факел, он сжег тонкое кружево паутины, загораживавшее проход под аркой. Затем сделал короткий шажок вперед и, как можно дальше вытянув руку, воткнул факел в трещину между камней. Тьма в коридоре ожила и нехотя попятилась назад, отбрасывая длинные пляшущие тени. В неверном свете пламени из мрака выступили кости человеческого скелета и полусгнившие лохмотья одежды. «Знание об опасности порой спасает от неминуемой гибели», – пришла на ум Силлениусу где-то вычитанная фраза. Наклонившись, он подобрал с пола обломок каменной ступени и катнул его вперед по уже освещенному проходу. Из боковой стены коридора в румпе1 от земли выскочило тонкое металлическое лезвие. Очертив, сверкнувшую в свете факела дугу, смертоносное острие исчезло в потайной щели.
Выдернув из стены светильник, кладоискатель осторожно, навесом, бросил его вперед за пределы действия ловушки. Ударившись о камни пола, факел обиженно загремел и, немного прокатившись, замер неподвижно. Он не погас, но стал чадить, наполняя подземелье едким черным дымом. Силлениус поспешно отступил назад, и, высоко подобрав полы балахона, с разбега перепрыгнул опасный участок коридора. Неуклюже приземлившись, маг оглянулся назад. Коварная ловушка осталась позади. Ученый муж глубоко вдохнул и облегченно выдохнул. Подняв с пола факел, он немного постоял на месте, успокаивая зачастившее сердцебиение.
Вдруг что-то легонько стукнуло искателя по макушке. Внутри у Силлениуса все испуганно сжалось. «Неужели новая ловушка? – заметались растерянные мысли. – Но в записках министра о ней ничего не говорилось!» Сердце старого мага резко подпрыгнуло в груди и забилось где-то под самым подбородком. Подняв дрожащую руку, Силлениус осторожно провел ею по гладкой лысине и скудным остаткам волос. Ладонь почувствовала влагу. Тут что-то снова клюнуло прямо в темя мага, но тому уже все стало понятно. Это вода с поверхности просочилась глубоко под землю и теперь ритмично капала вниз. Силлениус отошел в сторону от подземной капели, затем достал из кармана батистовый платок и принялся рассеянно вытирать голову. Он не видел, что испачканная в земле ткань платка оставляет на его обширной плеши грязные разводы. С внезапной тоской вспомнились ученому магу его любимое продавленное кресло и вечно заваленный книгами письменный стол.