Но теперь он сам оказался одним из таких везунчиков. И не
сказать, чтобы это ему не нравилось, но было в произошедшем что-то
предельно странное, начиная от провалов в памяти после первой
встречи с мутантом и заканчивая непонятной реакцией второго
Контролера, по сути, просто позволившего себя убить. Оба события
как-то связаны, это очевидно. Но как? Что сделал с ним первый
Контролер? И что спасло во второй раз? Как получилось так, что
после первой встречи с мутантом он потерял чувство страха, и, по
всей видимости, вновь обрел его после второй?
Потом эти генералы. Что связывало их с Контролером? Почему они
пошли на такой риск из-за подковерной борьбы в своем ведомстве?
Почему военный сталкер говорил про опоздание, да таким тоном, что
это выглядело как минимум двусмысленно?
Сплошные вопросы и ни одного ответа. Штык потер виски
пальцами.
Радовало хотя бы то, что теперь стало ясно как действовать
дальше: остатки дороги, отделявшей некогда «их» здание от
остального поселка, отчетливо видны, и, шагая по ним, наверняка
можно выбраться к Периметру.
Руки и ноги медленно наливались тяжелой, почти невыносимой,
усталостью. Постепенно, это ощущение натруженных мышц
распространилось по всему телу. Хотелось не столько спать, сколько
просто лечь на пол и вытянуться. Но Штык не мог себе этого
позволить: он ни секунды не сомневался, что едва позволит себе
расслабиться, как немедленно уснет. Оставалось только терпеть эту,
больше похожую на боль, усталость.
Судя по звуку, дождь за окном стал еще сильнее и превратился в
самый настоящий ливень. С трудом поднявшись, Штык подошел к окну,
выходящему на поселок. В почти непроглядной темноте дождь падал
сплошной стеной, создавая ощущение оторванности от мира. В такую
погоду ни один зверь не станет бродить в поисках добычи, которую
все равно ни услышать, ни учуять, ни даже увидеть толком нельзя.
Можно было и не упираться с этой баррикадой на лестнице.
Маленький костерок в глубине комнаты почти не давал света, но
про себя Штык по многолетней привычке отметил, что если бы кто-то
сейчас смотрел снаружи на дом, то в темноте наверняка бы увидел и
слабые отблески костра, и темный силуэт в проеме окна. Но поскольку
смотреть снаружи все равно было некому, а дождь и вовсе сокращал
видимость до считанных метров, Штык продолжал стоять на месте и
смотреть в ночь.