Яркая вспышка неожиданно близкой молнии осветила на какой-то миг
пейзаж за окном. Штык замер, напряженно вглядываясь в ночь, где
лишь на долю секунды возникла вдруг яркая картинка, почти сразу же
канувшая в беспросветную тьму. Но перед глазами так и стояли
черно-белые покосившиеся дома с пустыми глазницами окон, жалкие
остатки выродившихся деревьев, бессильно тянущих кривые ветки к
темному небу, и… огромное, не меньше двух метров ростом,
человекоподобное существо, с лоснящейся кожей и большими выпуклыми
глазами.
Совершенно неожиданный приступ панического ужаса парализовал
Штыка на целую долгую секунду. Вдоль позвоночника разлилась ледяная
покалывающая волна. Вспышка выхватила монстра из тьмы во время
движения. Судя по всему, до него было не больше тридцати метров.
Штык продолжал всматриваться в темноту, но она оставалась
непроницаемой. Он боялся и, одновременно переживал удивительное
ощущение острого наслаждения моментом, одновременно желанным и
отталкивающим.
Каким-то невероятным усилием стряхнув оцепенение, Штык метнулся
вглубь комнаты и схватил свой автомат. По жилам мчался огненный
вихрь, уничтожая остатки холода и усталости. Теперь от избытка
адреналина его уже просто трясло, и сбросить предохранитель ему
удалось только с третьего раза. На ходу поддав ногой под ребра
сладко посапывающему Булю, Штык в несколько прыжков вернулся
обратно, осмотрелся и занял позицию рядом с лестницей. До окна,
выходящего на поселок, было метра четыре, до противоположного
оконного проема – около десяти. На второй этаж так сразу зверю не
залезть - лестница перекрыта какой-никакой, но баррикадой.
Успокаиваясь, Штык сделал несколько глубоких вдохов,
прислушался, но шум дождя прекрасно скрывал все остальные звуки.
Буль, вопреки ожиданиям, после пинка не проснулся, а лишь обиженно
хрюкнул, повернулся на другой бок и снова сладко засопел. Звать его
было делом заведомо бесполезным. Идти к нему и будить Штык не
решался: слишком отчетливо стоял перед глазами мощный зверь, весь в
жгутах мышц, обрывках шерсти и какими-то кроваво-красными лоскутами
на уродливой голове. Судя по всему, двигался он мимо здания, где
прятались люди, но Штык мог бы поклясться, что в момент вспышки
молнии зверь смотрел прямо на него.
Прошло несколько томительных минут. Постепенно, в монотонном, и
вроде бы однообразном шуме дождя, ухо начало выделять отдельные
звуки: короткие шлепки капель по камням и бетонным плитам, шорох
воды, стегающей заросли травы, легкий и какой-то прозрачный звук, с
которым капли разбивались о мокрую, напитанную влагой, землю.